"Андрей Кураев. Второе пришествие апокрифов " - читать интересную книгу автора

Андрей Кураев


Второе пришествие апокрифов

Проповедь о "порче" вместо проповеди о Христе.


К сожалению, несмотря на наши предупреждения, в
ряде храмов по-прежнему продается литература, носящая
неправославный характер, несущая суеверия... Патриарх
Алексий II[1]

Одна из задач церковной мысли, то есть богословия, состоит в
сдерживании мифологического творчества народа. Да, православное богословие
нужно не только для борьбы с ересями и внецерковными доктринами. Еще оно
бывает нужно для борьбы с внутрицерковной, народной "православной"
мифологией, то есть с такими верованиями, что создаются мифотворческим
инстинктом народа в тех случаях, когда он оказывается не просветляем
благодатью и не сдерживаем уздою закона, разума и послушания Церкви.
Славянское слово "язычество" в переводе на русский означает
всего-навсего "народничество". Все те механизмы религиозной психологии,
которые исследовались светским (и даже атеистическим) религиоведением,
нельзя просто отвергнуть. Они действуют: и проекция, и сублимация, и
отчуждение, и "эдипов комплекс"... Но если о языческих мифологиях можно
сказать, что они как раз и создаются по этим законам и являются плодом
народного творчества, то о религии Библии так сказать нельзя. Ее нельзя
объяснить лишь с помощью человеческой психологии. Религия Древнего Израиля
явно не та религия, которая вырабатывается народом, но та, которая жестко
навязывается ему сверху пророками. Стоило Моисею отойти на Синай и народ
бросился к любимым магическим игрушкам. Пророки боролись со своим народом
[2] . Народ воевал с пророками[3] . Когда же благодать и пророки ушли от
Израиля (по распятии Христа) и он остался "один дома", "без старших", то он
от всего сердца предался оккультно-магическим игрищам и создал себе
нормальное язычество: Каббалу .
Но и в Новом Израиле когда "старшие уходят", когда отдельные люди или
массы людей оказываются без благодатного просвещения, без церковной науки,
без постоянного наставления в слове Божием и в предании отцов, они также
создают рукотворно-самодельные мифологемы. Вовремя распознать их и не дать
им подчинить себе человека или тем более других церковных и околоцерковных
людей - это одно из назначений богословия. По слову Владимир а Лосского,
"здесь более, чем где-либо, Предание действует критически, обнаруживая
прежде всего свой негативный и исключающий аспект: оно отбрасывает "негодные
и бабьи басни (1 Тим. 4, 7), благочестиво принимаемые всеми теми, чей
традиционализм состоит в принятии с неограниченным доверием всего того, что
втирается в жизнь Церкви и остается в ней в силу привычки. И в наши дни в
литературе синаксариев и лимонариев можно найти такие примеры, не говоря уже
о невероятных случаях в области литургики, которые однако, для некоторых
суть "предания , т. е. святы"[4] .
Иерархическая дисциплина и дисциплина богословская были разработаны