"Андрей Кураев. Второе пришествие апокрифов " - читать интересную книгу автора

значение "волшебство", засвидетельствованное у Евсевия (да и то надо еще
посмотреть, в каком контексте), чрезвычайно редко у святых отцов (и, значит,
вообще не встречается в том смысле, который позволял бы говорить о каком-то
сглазе против христиан). Просмотрев множество святоотеческих текстов
(околоста пятидесяти - вместе с контекстами!) по компьютерной версии
Thesaurus linguae graecae (1993, CD ROM), я не нашел ни одного примера
употребления этого слова христианскими авторами в смысле "волшебство" (за
исключением приведенного ниже). У всех святых отцов слово встречается в
подавляющем большинстве случаев вместе со словом(зависть) и т.п., являясь
его почти полным синонимом (у Игнатия Богоносца, Епифания Кипрского, Василия
Великого, Иоанна Златоуста, Палладия, Романа Сладкопевца, Иоанна Дамаскина и
т.д.), однако без добавления "очес".
Единственный пример, привлекший мое внимание, - надгробная речь св.
Григория Нисского на кончину епископа Мелетия (Oratio funebris in Meletium
episcopum, ed. A.Spira , Gregorii Nysseni opera, vol. 9.1. Leiden: Brill,
1967, pag. 447). Перевожу: "Жаль мне тебя, церковь! К тебе обращаюсь я,
Антиохия [букв . град Антиоха]. Жалею я о твоей столь внезапной перемене.
Како обезобразилась красота? Како украдено украшение? Како внезапно опал
цветок? Поистине "изсше трава и цвет отпаде" (Ис. 40,7). Какой глаз лукавый,
какая зависть злая [или : какой дурной глаз, какое злое волшебство произвели
нашествие [глагол значит "принимать участие в священной процессии" (о
вакхических или египетских мистериях), откуда более общие значения] на ту
церковь? Как все изменилось! Иссяк источник, высохла река". Ясное дело, св.
Григорий в традициях греческой риторики создает картину горя Антиохии,
потерявшей архипастыря. "Дурной глаз" - в ряду кораблекрушения и проч. Тем
самым расхожее выражение, связанное по своему происхождению с языческим
волшебством (глагол подчеркивает эту аллюзию), превращается просто в
литературный прием (естественно, св. Григорий не связывал смерть епископа с
"сглазом"!). Ведь и в русском языке "положил глаз" означает иногда просто
"позавидовал".
Теперь обращаемся к анализу Требника. "Призор" стоит сразу после
"зависти". Эта позиция чрезвычайно напоминает большинство святоотеческих
контекстов (см. выше) и дает довольно веский аргумент , чтобы понимать и
второе словосочетание как синонимичную замену . С другой стороны, вроде бы
мешаются "глаза". Приведенное место из Григория Нисского, как кажется,
подчеркивает, что интересующее нас слово может принимать свое первое
значение "сглаз", если соединено с "очесами". Однако это же место из гомилии
св. Григория доказывает и то, что выражение может иметь фигуральный смысл.
Таким образом, трудное место из Требника мы можем с полным правом
переводить двояко. Если учесть обычный святоотеческий контекст, то понимание
будет следующим: "и от завистливых глаз", или "от завидующих очес", или
(букв.) "и от зависти глаз". С такой интерпретацией совпадает и специальное
толкование разбираемого выражения в болгарском Требнике (на это обратил мое
внимание протоиерей Валентин Асмус) - а именно в плане "психологическом", а
не "мистическом".Именно так переводит это место и Петр Могила
("негодование", хотя можно было бы выразиться точнее и удачнее).
Пример другого перевода, опирающегося не на предшествующую "зависть", а
на "очеса", - толкование прот. Григорием Дьяченко (Полный
церковно-славянский словарь. - М., 1993, с. 495-496) этого места из
Требника: "порча от глаз, очарование". Такой перевод мне вовсе не