"Андрей Кураев. Школьное богословие" - читать интересную книгу автора

Если цель определена - можно уже мостить к ней дорогу. И тут прежде
всего надо признать: дорогу надо именно мостить. Ее еще нет. Еще нет
приемлимых учебников "основ православной культуры". Еще нет преподавателей
этого предмета. Еще не преодолена инерция советской школы с ее
идеологической назидательностью и навязчивостью.
Один немец-русист как-то заметил, что русский язык очень необычен. В
евопейских языках есть только три интонации: повествовательная,
восклицательная, вопросительная... Но в русском языке есть четвертая
интонация, сказал он: это интонация советской учительницы.
И менее всего мне хотелось бы, чтобы к детям православие пришло с такой
интонацией.
Я боюсь, что на региональном уровне сейчас последуют приказы: "ввести с
нового учебного года...". Школы, не располагая своими кадрами, конечно,
обратятся за помощью к местным приходам....
В общем, по правде, я просто ревную. Помните беседу двух одесситов: "Не
понимаю, что все вокруг только и говорят - Шаляпин, Шаляпин.. И что они
только нашли в этом Шаляпине! - А ты слышал того Шаляпина? - Нет, я сам его
не слышал, но мне вчера Рабинович напел... Так себе. Ничего особенного!".
Во так и при неумелом обращении с православием "срезаются" обертоны и
остается какая-то неинтересная безжизненная и безрадостная императивная
прямолинейность.
У каждого человека есть какое-то особенно дорогое ему стихотворение.
Такое, которым он когда-то сам переболел. И когда он слышит это
стихотворение в чьем-то другом, пусть даже очень артистичном исполнении, он
чувствует себя окраденным: нет, не так я это понимал, вот здесь не это
имеется в виду, это слово нельзя было сказать с такой интонацией... Иногда
даже авторское прочтение стиха кажется умалением того, что он написал. Я,
например, не представляю себе, как бы Роберт Рождественский смог со своими
обычными интонациями прочитать свое последнее (и, по-моему лучшее)
стихотворение:
Тихо плывут паутинные нити.
Солнце горит на оконном стекле.
Что-то я делал не так, извините!
Жил я впервые на этой земле.
Я ее только сейчас понимаю,
К ней припадаю и ею клянусь,
И по другому прожить обещаю,
Если вернусь.
Но ведь я не вернусь.
Я же до сих пор не могу простить Софии Ротару за то, что великое
стихотворение Арсения Тарковского "Только этого мало" она превратила в
шлягер (и Аллу Пугачеву за такое же похабство, совершенное ею с маршаковским
переводом сонета Шекспира[41]).
Больно бывает слышать и великую музыку, исковерканную неумелым
исполнителем...
Вот так же мне бывает больно, когда мое любимое православие превращают
в идеологический шум. Или в "учебный материал", который можно выучить и
забыть после экзамена. Или во что-то, с помощью чего можно лишать жизнь
ребенка радости и красок[42].
Оттого я умом за преподавание "основ православной культуры". А сердце