"Генри Каттнер, Кэтрин Л. Мур. Ярость" - читать интересную книгу автора

прекрасное платье из шерсти животного с поверхности, украшенное полосками,
как тигровая шкура. Тонкое и гибкое, оно опускалось до колен и широкими
складками развертывалось вокруг лодыжек.
Двое бессмертных подняли головы, на их лицах отразилось удивление.
Сэм почувствовал, что они подавили внезапный порыв негодования. Он
почувствовал себя неуклюжим, сознающим свою грубость и непривлекательность
для этих аристократов. И свою незрелость. Как ребенок, восстающий против
взрослых, Сэм восставал против высшего знания, светившегося на этих
прекрасных спокойных лицах.
- Садитесь, - Кедра указала на подушки. Сэм неуклюже опустился,
принял напиток и посмотрел на хозяев с горячим неприятием, которое и не
пытался скрыть. Да и зачем ему скрывать?
Кедра сказала:
- Я думала о вольном товарище, когда привела его сюда. Он... как ваша
фамилия?
Сэм угрюмо назвался. Она откинулась на подушки, золотые кольца мягко
сверкнули на пальцах руки, принявших напиток. Она казалась абсолютно
безмятежной, но Сэм ощущал в ней скрытое напряжение. Он подумал, чувствуют
ли это другие.
- Мне лучше объяснить вам сначала, Сэм Рид, - сказала она, - что
предыдущие двадцать лет я провела в созерцании.
Он знал, что это значит - нечто вроде интеллектуального женского
монастыря, высшая религия разума, там слушатели отрекались от мира в
стремлении найти - как можно описать это состояние? Нирвана? Нет, стасис,
может быть, мир, равновесие.
Он знал о бессмертных больше, чем они, вероятно, подозревали. Он
сознавал, насколько может знать короткоживущее существо, как совершенна
жизнь, которая будет продолжаться тысячу лет. Их жизнь становилась частью
огромной, но единой мозаики, создаваемой, впрочем, из тех же элементов,
что и обычная жизнь. Вы можете прожить тысячу лет, но секунда всегда
остается секундой. И периоды созерцания необходимы, чтобы сохранить
душевное равновесие.
- Ну и что же с вольным товарищем? - хрипло спросил Сэм. Он знал, что
общественный интерес сосредоточен сейчас на Роберте Хейле, последнем
воине. Глубокая неудовлетворенность, вызывавшая стремление ко всему
примитивному, привела к тому, что вольный товарищ, затянутый в
синтетическое великолепие, овладел всеми умами. Все готовы были принять
его проект колонизации поверхности.
Или, вернее, думали, что готовы. Пока весь проект оставался на
бумаге. Когда дело дойдет до настоящей борьбы с дикой яростью, которой
была континентальная Венера, - что ж, реалисты подозревали, как совсем
по-другому может обернуться дело. Но сейчас крестовый колонизационный
поход Роберта Хейла был принят с неразумной радостью.
- Что с ним? - повторил Захария Харкер. - Он не сработает. Как вы
думаете, Сэм Рид?
Сэм нахмурился. Он фыркнул и покачал головой, не беспокоясь о словах.
Он осознавал свое растущее желание вызвать несогласие среди этих равных
цивилизованных бессмертных.
- Выйдя из созерцания, - сказала Кедра, - я обнаружила, что проект
вольного товарища - самое интересное из случившегося. И самое опасное. По