"Генри Каттнер. Наш демон-хранитель" - читать интересную книгу автора

- Я могу многое простить, Джеральд, - сказала она, - но только не
это.
- Тебе нужен не муж, - заметил Карневан. - Тебе нужна статуя.
Пробиться сквозь ее ледяное ханжество было невозможно. Карневан потерял
контроль над собой, он убеждал и умолял Филлис, одновременно презирая себя.
Из всех женщин на свете его угораздило влюбиться в самую закоснелую
пуританку. Ее молчание доводило его почти до истерики, и он с трудом
сдерживался, чтобы не потрясти грубыми ругательствами благочестивую
атмосферу гостиной. В его понимании Филлис чудовищно унижала его, что-то в
нем отчаянно корчилось под ударами, от которых он не мог уклониться.
- Я люблю тебя, Джеральд, - выдавила Филлис, - но ты меня не любишь.
Я не могу тебе этого простить. Пожалуйста, уйди, пока окончательно все не
испортил.
Он выбежал из дома, кипя от ярости и больной от мысли, что не сумел
справиться с собой. Филлис, Филлис, Филлис! Непоколебимая скала, холодный
айсберг. Ей были чужды человеческие порывы, в груди ее никогда не жили
никакие чувства, разве что эти... заученные, изысканные, как кружевная
салфетка. Фарфоровая кукла, ожидающая, что весь мир тоже будет из фарфора.
Карневан стоял у машины, дрожа от злости, и больше всего на свете желал
ранить Филлис так же больно, как она ранила его.
В машине что-то шевельнулось. Это был Азазел в своей темной накидке,
плотно закрывающей тело, и с белым равнодушным лицом.
Карневан махнул рукой назад.
- Эта девушка, - прохрипел он. - Она... она...
- Можешь не говорить, - отозвался Азазел. - Я читаю твои мысли и
сделаю, как ты хочешь.
Демон исчез. Карневан забрался в машину, сунул ключ в замок зажигания и
с яростью нажал стартер. Когда машина трогалась с места, из дома, который он
только что покинул, донесся пронзительный крик.
Он остановил машину, помчался в дом...

По мнению спешно вызванного врача, Филлис Мардрейк пережила серьезное
нервное потрясение. Причина оставалась неизвестной, но это могло быть
следствием разговора с Карневаном, который, впрочем, не делал ничего, чтобы
опровергнуть эти домыслы. Филлис просто лежала и судорожно вздрагивала,
глядя перед собой остекленевшими глазами. Время от времени с губ ее
срывались слова:
- Накидка... А под накидкой...
Она то смеялась, то кричала истерически, пока силы не покинули ее.
"Все будет в порядке, - сказал врач, - но для этого нужно время".
Пока Филлис отвезли в частную лечебницу, где у нее началась истерика при
виде доктора Джосса, который оказался лысым. Правда, она все реже вспоминала
о каких-то накидках, и вскоре Карневану разрешили навещать ее. Она сама
попросила об этом. Все щекотливые вопросы были улажены, и Филлис даже готова
была признать, что ошибалась.
Решили, что она выйдет за Карневана, когда окончательно придет в себя.
Но ни о каких приключениях на стороне, конечно, не могло быть и речи.
Ужас, который она увидела, опустился на дно ее разума и появлялся
оттуда только в бреду или в ночных кошмарах, часто мучивших ее. Карневан был
рад, что она не забыла Азазела. В последнее время он часто виделся с