"Генри Каттнер. Музыкальная машина" - читать интересную книгу автора

выпить еще.
С отчаянием утопающего он схватил бокал и двинулся к стойке.
- Послушай, Аустин... Этот джук-бокс... он как, хорошо работает?
Аустин выдавливал лимон и не поднял глаз.
- Жалоб нет.
Фостер украдкой бросил взгляд на автомат. Тот по-прежнему стоял у
стены, загадочно блестя хромом и полировкой.
- Не знаю, что и думать... - заметил Фостер.
На диск легла пластинка. Автомат заиграл "Пойми же - мы просто любим
друг друга".


Дела Джерри Фостера в последнее время шли из рук вон плохо. По натуре
консерватор, к несчастью для себя он родился в век больших перемен. Ему
необходимо было чувствовать твердую почву под ногами, - а газетные
заголовки не внушали уверенности, и уж тем более не устраивал его новый
образ жизни, складывающийся из технических и социальных новшеств. Появись
он на свет в прошлом веке, Фостер катался бы как сыр в масле, но сейчас...
Эпизод с музыкальной машиной был бы забыт, если бы через несколько дней
не появился Сэмми с девятью сотнями долларов - результат победы Верного
Друга. Фостер немедленно закутил и пришел в себя в знакомом баре. За
спиной, вызывая смутные воспоминания, сиял джук-бокс. Из его недр лились
звуки "Нет чудесней апреля", и Фостер стал бездумно подпевать.
- Хорошо! - угрожающе заявил тучный мужчина рядом. - Я слышал! Я... что
ты сказал?
- Запомни апрель, - машинально повторил Фостер.
- Какой к черту апрель! Сейчас март!
Джерри стал тупо озираться в поисках календаря.
- Вот, пожалуйста, - почти твердо заявил он. - Третье апреля.
- Это ж мне пора возвращаться... - отчаянно прошептал толстяк. -
Оказывается, апрель! Сколько же я гуляю? А, не знаешь?! А что ты знаешь?
Апрель... надо же...
Не успел Фостер подумать, что не мешает перейти в заведение потише, как
в бар, безумно вращая глазами, ворвался тощий блондин с топором. Прежде
чем его успели остановить, он пробежал через комнату и занес топор над
джук-боксом.
- Я больше не могу! - истерически выкрикнул он. - Тварь!.. Я
рассчитаюсь с тобой раньше, чем ты меня погубишь!
С этими словами, не обращая внимания на грозно приближающегося бармена,
блондин ударил топором по крышке автомата. С резким хлопком полыхнул
язычок синего пламени, и блондин оказался на полу.
Фостер завладел стоявшей поблизости бутылкой виски и попытался
осмыслить смутно сознаваемые события. Вызвали "скорую помощь". Доктор
объявил, что блондин жив, но получил сильный электрический удар. У
автомата помялась крышка, но внутренности остались целы.
- Ведь каждый, кто на свете жил, любимых убивал [О.Уайльд, "Баллада
Рэдингской тюрьмы"], - обратился Аустин к Фостеру. - Если не ошибаюсь, вы
- тот парень, который вчера цитировал Хайама?
- Что? - отозвался Фостер.
Аустин задумчиво кивал, глядя, как безжизненное тело укладывают на