"Пауль Аугустович Куусберг. Одна ночь (2 часть трилогии)" - читать интересную книгу автора

Против собраний и митингов, в принципе, боцман Адам ничего не
имел. Он
был давним членом Союза моряков и на своей шкуре изведал, что в одиночку
матрос перед капитаном и судовладельцами - нуль, но под одной шапкой
команда уже сила, с которой нельзя не считаться. Только вот собрать всех под
одну шапку никогда не было просто, судовладельцы умели вбивать клинья: кого
похвалят, кому надежду подадут на повышение, кого вином приманят, а кому
что-нибудь и в руки сунут. В какие только перепалки не вступали между собой
кочегары и матросы, какую только власть не выказывали боцман и штурманы! У
каждого свои интересы и свои планы. Было время, когда Адам Пяртель --
человек, у которого, как он сам шутил, два имени и ни одной достойной
фамилии, - тайком привозил в Эстонию запрещенную литературу из Ленинграда и
Копенгагена. Не проваливался, был осторожен, язык держал за зубами и не
напивался. Капитаны ему доверяли, он не наушничал, но требовал порядка, и
матросы на него не косились. В сроковом году боцман Адам возвысился, если
можно так сказать, до боцмана пароходства всей республики. Теперь он уже
должен был заботиться о десятках судов, хотя сам в море больше не ходил. О
славе своей громкой должности не пекся, чиновником был неважным, но взятые
обязательства выполнял. К сожалению, увязал в канцелярских дебрях и рвался
навад в море, боцманом на один-единственный пароход. Мечту свою он, может, и
осуществил бы, но началась война.
Мысли боцмана прервал Койт, который спросил:
- Ты представляешь себе, в каком направлении мы движемся -
на восток
или на запад, на север или на юг?
- Не заплутаемся, - уклончиво ответил Адам.
- Шоссе вроде бы сузилось, Вмешался Валгепеа:
- По Невскому, конечно, куда приятней прогуливаться.
Боцман думал, что дальнейший маршрут следует завтра обсудить
сообща. А
сейчас надо идти дальше, пусть сугробы хоть по пояс будут, И еще подумал он,
что им досталась хорошая лошадь, идет ровно и шустро, только поспевай
следом. Такая свезет воз и погрузнее, и если Яннус впрямь будет отставать --
уж больно странно он ковыляет, в городе это как-то не бросалось в глаза, --
можно пристроить и его на дровни. Вряд ли старуха заропщет, до лошади ей
вроде бы и дела нет.
Тут боцман ошибался. Старуха берегла коня. Ей хотели всучить
другую
лошаденку, но она потребовала Серка. Серко был жеребенком их Русалки. С ним
она еще никогда не застревала в пути, Серко не упрямился и не мчал сломя
голову, на него всегда можно было положиться. Когда она попросила Серка, то
обо всем этом не думала, просто Серко был ей ближе. Конюх поскреб в затылке
-- он обещал Серка на следующее утро Ефиму, да только Глафира Феоктистовна
бабка строптивая, лучше с ней от греха подальше. У Глафиры сын и два внука в
армии, другой сын служит в Вологде милиционером, ее сам председатель
остерегается, потому как знает Глафира Феоктистовна всю его подноготную --
так думал про себя конюх и решил в конце концов отдать Серка в извоз. Поди,
с Ефимом как-нибудь поладит, к тому же нет у Ефима никого за спиной. И еще
подумал конюх, что, должно быть, важны будут шишки эти, кому коня требуют,
простые смертные идут себе как придется, разве колхозу под силу перевезти