"Олег Куваев. К вам и сразу обратно" - читать интересную книгу автора

на свет божий две картонные коробки и алюминиевую кружку. В одной коробке
были флаконы с "Красной Москвой", в другой - с одеколоном "Сирень". Бригадир
натряс из флаконов кружку до полноты и пустил ее по кругу. Ко второй кружке
он уже и закуску разыскал в кабине - несколько кусочков почернелого сахара.
А потом заставил всех раздеться и драить тела этой же самой жидкостью.
"Лучше в нутро опять", - предложил кто-то. "Три! - свирепо сказал бригадир и
повертел в воздухе большим кулаком. - Вкалывать еще сутки".
Тем и спаслись, даже гриппа никто не зацепил. Пахли потом изнутри и
снаружи ровно месяц. До сих пор Андрей не переносит запаха одеколона. Но
сейчас словно тот самый дождик растекается внутри.
- Выпью!
Андрей достал спирт, вылил в кружку, несильно разбавил водой, нарезал
рыбы. Спирт резко осушил рот и горло. В желудке заполыхало, словно замерзший
путник разложил там костер. Андрей понюхал кусок рыбы, медленно пожевал и
глянул на паутину. Висит... Ладно... Он двинул посуду в сторону и достал
мешочек с махоркой. Клочок газеты от грязных пальцев почернел. Андрей второй
раз рассматривал их, словно они были чужие. Пальцы распухли. Такие руки в
тундре у всех. Любая, самая маленькая царапина заживает не меньше месяца,
долго гноится, и не помогает ни бинт, ни йод. Тем более каждый день в воде и
в соли. Мишка прошлый раз обещал достать какую-то панацею: мазь с
антибиотиками. Сидит сейчас небось в ванне и икает. И думает, что вспоминает
его очень красивая девушка. Ошибаешься, милый, это я тебя вспоминаю.
Квартиру ты получил в новом доме, с ваннами стали на Севере квартиры
строить. А я когда последний раз в ванне сидел? Давно это было. На улице
прогромыхивали трамваи, на табуретке лежали нейлоновая сорочка и белоснежное
махровое полотенце. А мимо двери торопливо постукивали каблучки.
Туда-обратно, туда-обратно. Звенела посуда... Давно это было...
Туда-обратно... каблучки...
В ином мире, другом измерении, и он был тогда кем-то вторым. Или
первым, сейчас вот... вторым.
Ладно, ни к чему все это. Интеллигентщина, так сказать. За мотор надо
браться. Докурив цигарку, Андрей притащил с улицы мотор, снял кожух и
поставил рядом со столом, уперев в нары. Ключ для маховика где-то затерялся,
и он пользовался большим по размеру, подкладывая стальную пластинку. Когда
он совсем уже приладился, пластинка выскочила, ключ под сильным нажимом
резко повернулся вправо, и свободный конец его полоснул большой палец и
тыльную сторону ладони левой руки, державшей мотор. Из побелевшей на
несколько секунд раны хлынула кровь. Андрей несколько раз тряхнул рукой, и
кровь полетела на пол.
- Опять начался денечек, - процедил Андрей.
Он зло посмотрел на мотор, потом перевел взгляд на стены. И опять
полезла в глаза лохматая конопатка, паутина эта. Эх!...
...И вдруг сознание его раздвоилось, и тело тоже. Как-то внезапно стало
два Андрея, и один из них рванулся из избы вверх. Он поднимался все выше и
далеко внизу видел просторы тундры и языки тайги, хмуро ползущей к северу,
снег, лед и лабиринт сопок.
Чем выше он поднимался, тем ослепительнее становился свет, в свете этом
плескались в южных морях загорелые женщины, смеялись люди, детишки, огромные
самолеты брали на борт сразу по восемьдесят пассажиров. Это же надо -
восемьдесят! Теплел свет, манили огнями и силуэты огромных городов,