"Олег Куваев. Азовский вариант" - читать интересную книгу автора

очень много, ибо два с лишним года их негде было тратить, и тут еще
отпускные, и надо проехаться по всем этим южным местам, всем этим мраморным
лестницам, аллеям, затертым фотографированием, потом осесть где-либо в
тишине, где нет ни одного типа в соломенной шляпе и расписной рубахе,
засесть около моря, ибо среди всего этого юга одно море не показуха, даже
курортники не в силах его опошлить, а потом ехать обратно. Человек только на
своем месте, в своей обстановке - человек, это он понял давно, наблюдая
рабочих, когда их вывозили в город, или просто в большой поселок, или просто
в незнакомую обстановку. "Есть типы, которые всюду на своем месте, - думал
Адька, - так у этих типов просто нет своего места".
И тут Адька услышал смех. Оказалось, что акробатка сидит на скамейке
напротив, смотрит на него и смеется.
- Я уже десять минут на тебя смотрю, - сказала она. - Ты зачем у
сигарет фильтр отламываешь? Нервничаешь, да?
- Очень надо, - сказал Адька и увидел верзилу. Тот подошел к акробатке,
подчеркнуто не замечая Адьку, и взял ее за руку.
- Пойдем, сейчас эта плешь кончится, музыку заведут.
- Нет, - сказала акробатка. - Я больше танцевать не пойду. - Она
выдернула руку.
- Ну-у, как знаешь, - протянул верзила и теперь уже посмотрел на Адьку.
Он посмотрел на него в упор, словно оценивал Адькины физические
возможности. - Как знаешь, - повторил он и пошел к танцплощадке,
преуспевающий бог побережья, публичный человек.
Акробатка пересела к Адьке.
- Мы как-то и не познакомились, - сказал Адька. - Меня Адик зовут, или
Адька, дурацкое имя, где только его мои старики откопали.
- Лариса, - сказала она. - Тоже не блеск. Пойдем походим.
Они прошли в аллею из подстриженных темно-зеленых кустов, здесь было
полутемно, на скамейках сидели парочки, на каждой скамейке по парочке, потом
вышли на улицу. Асфальтовая улица была сейчас пустынна, ее освещали только
витрины: "Вино", "Универмаг", "Промтовары".
Потом они свернули в боковой переулок, и асфальт сразу кончился.
Неровный, избитый ямами булыжник переулка сбегал вниз к Кубани, и сама
Кубань мерцала вдалеке в лунном свете.
- Осторожно иди, - сказала Лариса, - тут ноги с непривычки сломаешь.
Она сняла туфли и пошла босиком.
- Земля прохладная, - пожаловалась она. - Простуду можно схватить.
- Фокусником надо быть, чтобы здесь простуду схватить, - сказал Адька.
Стены саманных домов белели в темноте. Каждый дом был отгорожен
забором, и за каждым забором, когда они проходили, надрывался пес.
- Почему окна темные? - спросил Адька. - Неужели спят?
- У нас рано спать ложатся, - сказала Лариса. - Или дома никого нет.
Адька споткнулся. Ботинок начал шлепать по камням. Адька понял, что
оторвал подметку.
- Подметку оторвал на импортных корочках, - сказал он. - Придется
завтра искать другие.
- Снеси на рынок, - сказала Лариса. - Там безногий дядька тебе сразу
сделает.
- На море завтра пойдем? - спросил Адька.
- Я завтра на "Волге" к лиману уеду с мальчиками. Будем в палатке