"Лев Кузьмин. Пчелка" - читать интересную книгу автора

ее дедушка мне и расписывал: сухой, гладкой, просторной.
Лишь белый туман все еще здесь клубился, но и в тумане было видно, что
новая дорога ровна, широка, хороша.
Пчелка безо всякого на то понукания ободрилась, покатила тарантас
быстрей. Дедушка форсисто поправил картуз со значком. Я, ожидая скорой
встречи с Колей Кряжом, пошоркал пучочком сена свои с утра надраенные, а
теперь вновь обляпанные сапожки.
А навстречу Пчелке потянул ветерок. Пар над дорогой пошел клочьями. И
тут я поднял голову от сапожек и сначала смутно, а потом ясней увидел новый
высокий, щедро усыпанный вдоль недостроенных перил сосновою щепою мост, а на
мосту - верховых.
Я их увидел, гляжу на них, а они стоят вдвоем, не двигаются. Лошади их
смотрят в нашу сторону, они сами тоже смотрят в нашу сторону, но смотрят при
этом почему-то так, как будто нас тут на дороге и нет. Никакого
знака-приветствия они нам не подают, а сидят себе, сутулятся в седлах и - не
шелохнутся.
Я удивился, но дедушке говорю:
- Вот и плотники твои! Только странные какие-то... Замерли, как столбы.
И который из них Коля Кряж? Тот, что поздоровей, да?
А дедушка и сам их, конечно, видит, да ничего мне про них больше уж не
объясняет. Вместо этого натягивает и натягивает вожжи и этак чудно, почти
шепотом, подает голос Пчелке:
- Тпру... Тпру... Тпру...
Я глянул на дедушку, а лицо у него серее шинели стало, и, слышу, он мне
шепчет:
- Нишкни, Санька... Это не плотники...
И шарит у себя под ногами в сене, что-то там быстро ищет, спешит, а в
это время сзади на меня, все равно как с неба, вдруг дохнуло
горячим-прегорячим, и раздается насмешливый голос:
- Не ищи, Крылов, не старайся! Сам знаешь, ничего у тебя там нет.
Отмахнуться тебе нечем... Смело ездишь - на Советы работаешь! Вот и
доездился, доработался.
И тут я хоть и обмер весь, и глянуть назад боюсь, но краем глаза вижу:
нависла, дышит над самым моим плечом лошадиная морда с длинными волосками в
розовых горячих ноздрях, а под околыш дедушкиного картуза, прямо дедушке в
затылок уткнулся, потом отодвинулся, потом опять рядом закачался вороненый
ружейный ствол.
Это, значит, с тылу к нам, к самому задку тарантаса подстроился еще
кто-то верховой, и вот он-то и говорит насмешливым голосом. И как заговорит,
как, должно быть, наклонится у себя там наверху, в седле, так на меня
спиртом и наносит.
И от него наносит, и от коня потным, горячим запахом наносит, и от
этого мне сделалось муторно, стало еще страшней, а голос все погоняет:
- Давай, давай, Крылов, праведный человек, на мост взъезжай! Ты его для
новой власти мостил, да не домостил... Вот мы тебя с потомком твоим заместо
перил и уложим.
А те двое ждут, стоят, все не шевелятся. Только лошадей теперь
повернули поперек моста, голова к голове. И под руками у них на коленях тоже
что-то взблескивает.
Этот же, сопровождающий наш и, должно быть, главный, подталкивает и