"Димфна Кьюсак. Жаркое лето в Берлине" - читать интересную книгу автора

приревновать вас к незнакомцу, с которым вы в течение каких-нибудь десяти
минут, ради практики, перекинулись несколькими фразами на плохом немецком
языке, немногого же стоит ваш брачный союз!
Да, Стивен изменился именно с того времени, как новый пассажир сел на
пароход в Коломбо. Их сегодняшняя ссора вспыхнула из-за пустяков. Она стояла
рядом с новоприбывшим на палубе, любуясь, как брызгами рассыпаются волны,
разбиваясь о борт судна, - золотыми, зелеными, пурпурными, синими брызгами!
Они болтали о пустяках. Ее знания немецкого языка ограничивались всего лишь
несколькими фразами из разговорника, который перед отъездом ей вручила мать.
Сколько она ни просила Стивена научить ее немецкому языку, он отказывался
наотрез, говоря, что раз он стал австралийцем и вошел в австралийскую семью,
ему необходимо совершенствоваться в английском языке.
Мелькнула мысль: а что, если эта первая встреча с соотечественником
заставила его задуматься над вещами, которым она до сих пор не придавала
значения, напомнила ему о детстве и доме. Может быть, он боялся, что она не
сумеет войти в их семью; может быть, его стало раздражать все, что он
полюбил в Австралии и в австралийцах и в ней самой? Провожая Джой, мать
говорила: "Трудно будет тебе приноравливаться к этим "фонам"! Смотри не
попади впросак!"
Джой с сокрушением подумала, что дипломатические способности не входят
в число ее талантов.
Перебирая в памяти события последних дней, она вспомнила о поручении
матери отправить открытку профессору по старому мюнхенскому адресу, который
мать хранила все эти годы. Завтра же утром она должна выполнить это
поручение.
Дверь медленно отворилась. Джой закрыла глаза.
- Вы спите? - шепотом, растягивая слова, спросила Луэлла Дейборн.
Джой вскочила.
- Бог мой, Луэлла!
- Вы нездоровы?
- О нет! Что вы! Почему вы так думаете?
- Ваш обожаемый муж в одиночестве прогуливается по палубе. Вот я и
подумала... Проходя мимо вашей каюты, увидела свет. Можно войти?
Луэлла уже вошла. Свет падал на ее тициановские волосы, и Джой
подумала: "Вот самая красивая женщина, которую я когда-либо видела".
- О боже мой! - воскликнула Луэлла. - Тут настоящее пекло! Жарче, чем в
аду. А что, если я оставлю дверь открытой?
- Пожалуйста! Давно следовало ее открыть, но у меня не было сил встать.
Луэлла расстегнула высокий воротник китайского платья из золотой парчи
с разрезом по бокам, облегавшего ее стан, как перчатка.
- Уф! Красное море неподходящее место для такого туалета. И как это
ухитряются девушки в Рангуне выглядеть летом, словно магнолии? Ума не
приложу!
Она раскинулась в кресле, сбросив босоножки на высоких каблуках. - Не
выпить ли нам прохладительного?
- Охотно.
- Что будете пить?
- Шэнди со льдом.
Вошел стюард. Луэлла заказала напиток.
Джой смотрела на нее с восхищением.