"Димфна Кьюсак. Полусоженное дерево" - читать интересную книгу автора

Восемь с половиной дней эвакуации тянулись в его сознании до
бесконечности. Ни днем, ни ночью не находил он покоя и отдыха. Постоянно
кто-то звал совершенно измученного врача и валившуюся с ног сестру,
работавших вдвоем в невыносимых условиях, потому что в штабе никто не
удосужился позаботиться о раненых и отправить их на родину скоростным
самолетом.
Он и до сих пор оставался бы там, если бы вдруг не приметил вертолета
Красного Креста. Маленький Пак То и его родичи исчезли сразу же, едва
просигналив вертолету и указав ему на поляну для посадки. Вертолет взял Поля
на свой борт. Кто-то сделал ему укол в руку, и больше он уже не помнил
ничего до самого госпиталя. Тогда это показалось ему каким-то чудом.
В госпитале он всерьез не задумывался об этой вьетнамской семье. Его
слишком мучила боль. Но по ночам они иногда снились ему: Пак То, его мать с
изможденным лицом и подвязанным к спине ребенком, дед Пак То. Это он часами
просиживал у постели Поля при страшной жаре, отгоняя мух от свежих ожогов,
это он накладывал на раны какие-то примочки, с виду похожие на грязь, они
хоть немного успокаивали и снимали жар. С тех пор эти люди жили рядом с ним,
его мысли постоянно возвращались к сценам, забыть которые он был не в силах.
Находясь там , автоматически принимаешь все происходящее за должное. И
лишь пока не попадешь сюда , не поймешь и не увидишь оборотную сторону
медали.
Там он понимал, что происходит. По крайней мере, на первых порах, когда
только приехал в лагерь. Там были австралийские добровольцы, южновьетнамская
армия, люди свободного мира, оплот демократии, воевавшие рядом или сзади, их
легко отличить от вьетконговцев по военной форме. Там были и вьетконговцы,
лесные братья из национально-освободительного фронта, коммунисты, проникшие
с севера. По крайней мере, именно это ему вдалбливали во время инструктажа,
добавляя при этом, что нужно бороться с национально-освободительным фронтом,
истреблять, как истребляют блох и вшей, распространяющих эпидемии холеры и
тифа. Все было совершенно ясно, пока он находился на территории базы. Они
прибыли сюда, чтобы воевать за цивилизацию и христианство, которые пытались
разрушить лесные братья, поэтому этих самых лесных братьев и следовало
уничтожать.
Но все эти разглагольствования еще имели смысл, пока он находился в
провинции Фуок Туй в дельте реки Меконг. Его подразделение выполняло тогда
одно из заданий программы умиротворения, согласно которой в дополнение к
операциям поиска и уничтожения оказывалась медицинская помощь, выдавались
продукты, проводились беседы и демонстрировались кинофильмы. Ему и вправду
нравилась эта часть операции, называвшаяся "завоевание сердец и умов", но
такое название применялось лишь на базе, а в джунглях оно довольно цинично
было сокращено до "ЗСУ". Вначале его просто распирало от важности при виде
детей в "умиротворенных" деревнях, собиравшихся толпами и кричавших солдатам
самое лучшее из своих приветствий:
- Вы - сила!
Умиротворение! Что же это было такое? Уничтожение вьетконговцев и их
сообщников. С этого и начались все неприятности. Кто вьетконговцы, а кто не
вьетконговцы? Просто было сказать, что вьетконговцы носят черные штаны,
свободные широкие рубашки и островерхие шляпы. Так были одеты все крестьяне,
их жены и дети. Кто же из них вьетконговец? На деле этот вопрос не задавали,
просто сначала стреляли, а потом уж разбирались.