"Димфна Кьюсак. Полусоженное дерево" - читать интересную книгу автора

Вначале, даже при проведении учений в джунглях, такие разговоры имели
какое-то значение. Сержант Сноу, командовавший их подразделением, изучил
искусство боя в джунглях Малайи, он знал абсолютно все об этих болванах,
будь то малайцы или вьетнамцы. Их охватывала нервная дрожь, когда сержант
рассказывал, что такое партизанская война и как нужно истреблять
вьетконговцев, используя их же собственные уловки и хитрости.
Но как только они закалились и привыкли к джунглям, болотам, зловонию,
им стало казаться странным, что после такого напряжения и усилий, с какими
они уничтожали вьетконговцев и миловали не вьетконговцев, они не чувствовали
себя в безопасности нигде, кроме своих собственных казарм.
Поль всегда чувствовал себя слишком вымотанным или слишком счастливым
после благополучного возвращения на базу, чтобы вслушиваться в
разглагольствования высокого начальства.
- Все это трепотня высоких чинов, - обычно говорил в таких случаях
Элмер. - Слушай их и притворяйся, будто согласен с этой чепухой. Отдай
честь, когда они закончат свои разглагольствования, а сам знай, что все это
треп чистой воды.
Джонни любил повторять:
- Когда мы закончим свою миссию по освобождению и распространению
цивилизации во Вьетнаме, здесь ничего не останется, кроме выжженной земли, и
освобождать уже будет некого и распространять ее, эту самую цивилизацию,
негде.
Джонни приводил множество доводов, подтверждающих эту точку зрения.
Освобождение и цивилизация. Эти слова имели какой-то смысл, когда
солдаты находились еще на обучении в безопасном месте, непосредственно возле
расположения базы войск. Но в джунглях они начисто теряли смысл. Большинство
солдат были циниками. Они не верили, что кого-то действительно освобождают
или борются за Южный Вьетнам.
Джонни говорил:
- Если бы хоть половина этих здоровых вьетнамских парней, которые
просто-напросто бездельничают, гоняют на велосипедах вокруг Сайгона,
спекулируют на черном рынке американскими товарами и предлагают солдатам за
доллары своих сестер, если бы эти парни по-настоящему захотели воевать
против вьетконговцев, то ни янки, ни австралийцам здесь нечего было бы
делать. Мы их ненавидим, а они нас.
А Поль за эти слова ненавидел Джонни!
Джонни восставал против всего, во что верил Поль. Эти люди, думал он,
которых офицеры называли вьетконговскими лазутчиками, прожили здесь всю свою
жизнь. Но почему в деревнях только старики, старухи да женщины с грудными
младенцами или маленькими детьми? Почему нигде нет молодых мужчин и
подростков?
Сноу знал, где они.
- Не верьте, они врут, будто их сыновья и дочери в Сайгоне или в Гуэ.
Они вместе с вьетконговцами. Через час после нашего ухода они вернутся,
чтобы разведать у стариков, не выболтали ли мы чего лишнего о нашем
передвижении.
Поль так и не знал, хороший или плохой он солдат. Быть солдатом для
него означало выполнять приказы, какими бы ужасными и отвратительными ни
были их результаты.
Но дальше в мыслях у него все начинало путаться. Он уже не пытался