"Димфна Кьюсак. Полусоженное дерево" - читать интересную книгу автора

- Одному богу известно, что с ним станет, Мэри.
Он притянул маму к себе, усадил ее на колени и обнял. Другой рукой он
обнял Кемми. Мальчик испугался, он почувствовал по тому, как вздрагивали
плечи мамы, что она плачет.
Плачет ли мама сейчас, подумал он, оттого, что никак не может его
найти? И вышел ли уже на его поиски отец? Если бы с ним был Грампи, отец
легче бы его отыскал. Грампи хорошо умел замечать следы.
Щенок беспокойно зашевелился и заскулил. Он был голоден. Они оба были
голодны. Мальчик думал о том, какую лучше всего прочитать молитву, чтобы
попросить еду. Мама молилась белому богу, чтобы тот послал дождь, а когда
бог посылал слишком много дождей, она читала ту же молитву, чтобы дождь
прекратился. У Грампи на каждый случай была своя молитва. А у мамы все
молитвы были одинаковыми.
Мама пыталась заставить и отца читать молитвы, но отец лишь выпячивал
нижнюю губу, глаза у него становились жесткими, а голос резким, когда он
говорил, что аборигенам больше пользы дадут профсоюзы, чем молитвы.
Мальчик не задумывался над словами отца до тех пор, пока ему не
пришлось поехать жить к Грампи, на время болезни мамы.
Он с гордостью стал рассказывать Грампи, какая красивая у мамы церковь,
но Грампи засмеялся, как отец, и спросил, а есть ли там росписи с
изображением черных мальчиков или все они изображают только белых. Когда
потом, вернувшись домой, Кемми задал этот вопрос маме, она очень
рассердилась и единственный раз за всю свою жизнь дала ему подзатыльник, а
еще сказала, будто он нахватался разного устаревшего вздора, который
по-прежнему наполняет голову его ленивого деда. Мальчик так и не понял,
почему этот вздор был устаревшим.
- Это я-то лентяй? - зло спросил Грампи и засмеялся своим пугающим
смехом. - Спроси-ка лучше свою мамочку, могла бы она прожить на пятьдесят
центов в неделю?
Мама ничего не ответила. Она обиделась на то, как он с ней
разговаривал, но так и не обмолвилась ни единым словом о росписях.
Но потом Кемми сам все понял, и оказалось, что Грампи был прав. Он
просмотрел все картинки, спрятанные у мамы в ящике стола, но так и не нашел
ни на одном из них черного мальчика.
- Если у белых и у черных один бог, - спросил Кемми, - то почему на
всех картинках только белые лица?
- Потому что большинство людей в мире белые, - ответила мама.
Отец рассмеялся тем странным смехом, который всегда сердил маму, и
сказал:
- О, нет. Это неверно.
Мама резко поднялась из-за стола и, уже стоя в дверях, сказала через
плечо:
- Как же мне воспитывать сына, если все, что я говорю, ты тут же
опровергаешь?
Мальчик не понимал значения слова "опровергать", но он очень хорошо
понял, что в тех случаях, когда родители разговаривали об аборигенах и о
белых, они опровергали друг друга, другими словами - ссорились.
Ссоры у них возникали не часто. Отец всегда разговаривал с мамой
ласково. Возвращаясь домой, он обнимал маму потными пыльными руками,
прижимал к себе, и она смеялась, когда он щекой терся о ее щеку, и просила,