"Димфна Кьюсак. Полусоженное дерево" - читать интересную книгу автора

хозяина. В школе всегда будет весело, там будет много других аборигенов, и
он не будет чувствовать себя несчастным в классе, где дети хозяина и других
белых, работавших на ферме, постоянно отворачивают носы, будто от него
пахнет, как от выгребной ямы. Но профсоюз не мог уберечь родителей от
необходимости покинуть дом и ночью спешно бежать с фермы на старом грузовике
хозяина, не захватив с собой ничего, кроме самых необходимых вещей. Кемми
вспомнил сейчас, как горько плакала мама - как никогда в жизни! - когда отец
вернулся домой после клеймения скота и она рассказала ему о случившемся.
- Это ложь! - закричал отец. - Они хотят отомстить мне за попытку
организовать профсоюз. Они испугались забастовки.
Отец выругался совсем как белые. Кем еще никогда не слышал, чтобы он
так ругался. Мама не разрешала отцу произносить такие слова. Отец долго
ходил взад и вперед по комнате, а мама плакала, уронив голову на стол. Даже
сейчас, когда Кемми вспомнил об этом, он почувствовал, как и у него
навертываются на глаза слезы, но отец ведь всегда говорил:
"Мальчики-аборигены не должны плакать".
Он не жалел, что они покинули ферму, ему было жаль только маму: она
сидела в машине рядом с отцом, осторожно держа на коленях сына, а слезы, не
переставая, лились по ее щекам, стекали на платье. И Кемми чувствовал, как
они капали ему на голову. И еще ему было жаль отца, у него было злое,
суровое лицо. Эти слезы мамы и лицо отца, похожее на сморщенный корень
дерева, заслонили перед Кемми все остальное, и он совсем не видел, куда
увозила их машина от фермы. Ему не хотелось ехать, но он понимал, что,
несмотря на рыдания, мама ни за какие блага не осталась бы больше на ферме,
даже если бы там остался отец.
Слабый луч солнца проник сквозь отверстия в скале и осветил тени,
похожие на протянутые руки - ласковые руки Грампи. Грампи всегда был очень
добрым к внуку. Он был, пожалуй, даже добрее отца. Отец постоянно
останавливал Кемми, говорил, что делать можно, что нельзя. А Грампи разрешал
ему делать все, Кемми понимал, в чем-то отец был лучше Грампи и даже любил
его сильнее, чем деда, но сейчас он с теплой грустью вспоминал о тех
счастливых и радостных днях, прожитых у Грампи, когда он, словно легкий,
вольный ветерок, мог свободно носиться вместе с другими ребятами. И теперь
эти руки, распростершиеся над ним, охраняли его лучше, чем мамины розовые
ангелы. Ночью Кемми снилось, будто эти руки спускались к нему и обнимали
его, как когда-то обнимал Грампи, неуклюже прижимая к своему плечу. Паутина,
которую сплел паук у отверстия в своде пещеры, была сплошь покрыта
крылышками насекомых, Кемми отчетливо видел и самого паука, притаившегося в
углу за выступом скалы. Но сегодня в паутину никто не попадался, и Кемми
думал, что паук тоже голоден, наверное, ему тоже хотелось, чтобы у него были
где-нибудь сложены запасы, но запасов у него не было. Так же, как щенки и
мальчики-аборигены, он должен был каждый день добывать себе пищу. Только
богатые белые могли иметь еду про запас. У миссис хозяйки едой были набиты
холодильник и кладовая, у мамы таких запасов никогда не было, а у Грампи
вообще не было ничего. Конечно, сейчас можно было бы купить продукты в
лавке, думал Кемми, но где взять деньги?

Глава тринадцатая

День и ночь лежал Поль без сна, думая о своей жизни, из которой ушло