"Люсьен Лаказ. Приключения французского разведчика в годы первой мировой войны " - читать интересную книгу автора

года у меня были уже новости почти отовсюду.
К несчастью, и это было неизбежно, на моего почтальона ливнем
обрушились доносы, мол, этот пройдоха, этот паршивец, "этот итальянец,
торговец вразнос, шпион, который бесконечно крутится между границей и
оккупированными деревнями". Его задерживали много раз, и нашли на нем пакеты
этих ценных писем. Но ничего не было сделано, чтобы уладить проблему и мне
пришлось бежать выручать своего помощника. В конечном счете, я был вынужден
пожертвовать им и сам занялся распределением писем. К несчастью, Валери в
один злополучный день был ранен и отправлен вглубь страны. Две
длинноствольные 150-милимметровки были выдвинуты на боевую позицию недалеко
от границы со Швейцарией. Валери, который познакомился с некоторыми
артиллеристами, не упускал случая нанести им визит, каждый раз, когда
добирался до границы. Однажды, когда обе эти пушки стреляли по немецким
линиям, враги со своей стороны открыли огонь по нашей батарее. Это послужило
для моего товарища по оружию причиной немедленно отправиться туда, так как
он был из тех, кого привлекает опасность. Несколько минут спустя его тяжело
ранил осколок снаряда. Он потерял левую руку и возвратился только много
позже. Так я потерял прелестного товарища, очень веселого, молодого и
лихого, который предпочел бы, конечно, совсем другую службу на войне, чем
та, которой мы были обязаны заниматься. Как настоящий эльзасец, как принято
у старых семей этой земли, он ставил Францию превыше всего и любил ее с тем
почти религиозным поклонением, которого нынешние французы больше не
понимают.
Мне прислали на его замену молодого жителя Мюлуза по имени Дитрих,
только что призванного на военную службу. Именно ему я и поручил
распределение корреспонденции; он достал себе мотоцикл и приезжал на нем на
Эльзасский фронт два раза в неделю. В каждой деревне он выбрал человека,
собиравшего письма, и с конца января 1915 года вся система функционировала
чудесно: количество писем увеличилось, несмотря на пустоты, которые медленно
вырывала смерть...
Возрастающая кривая сохранялась до конца июля 1915 года. К этому
времени их число понемногу сократилось, в то время как увеличилось
количество писем, вскрытых цензурой. На них куда реже стоял штемпель дивизии
или армии, а, в конце концов, исчез даже адрес отправителя. Начались
трудности.
У меня тогда возникла идея, которая на пять или шесть месяцев продлила
работоспособность моей службы. У каждого солдата была его карточка,
указывавшая имя, фамилию, последовательные назначения, перемещения, адрес
родителей. Эльзасская семья тоже получила карточку, перечислявшую тех из ее
членов, которые были мобилизованы. Эта мера позволила мне следить за моими
людьми, и я очень хорошо помню последнюю почтовую открытку, которую я
получил в конце января 1916 года. Это был вид замка Сан-Суси в Потсдаме, на
ней стоял штамп Берлина и эти простые слова: "Не спрашивайте лучше, куда мы
пойдем после нескольких дней здесь; но мы идем к солнцу. Фери тоже там.
Альберт".
Открытка была предназначена для семьи Байер в Даннмари; взгляд на обе
карточки дал мне: Байер Альберт, такая-то рота такого-то полка, такой-то
дивизии, судя по последнему письму, 24 декабря 1915 года находилась в
Шампани. Потом я искал Фери, но не нашел. Тогда я отправился в Даннмари,
вручил там Байерам открытку и небрежно спросил, кем был этот Фери. Мне