"Пер Лагерквист. Мариамна" - читать интересную книгу автора

и, хоть редко кто его видел, присутствие его ощущалось всеми, находился ли
он у себя во дворце или в дальнем пределе царства, где того гляди ждали
беды.
Не многих допускали во дворец, и не многие знали о том, что там
делается. Но шли слухи, что во дворце ведут распутную жизнь и предаются
оргиям, блуду и неведомым мерзким порокам с женщинами из неведомых,
языческих стран. И порочнее всех - сам царь.
И оно неудивительно - жители Иерусалима переговаривались об этом
шепотом, потому что царь всюду засылал соглядатаев, - оно неудивительно,
ведь земля его предков - родина порока, там прежде стояли Содом и Гоморра,
которые господь обратил в пустыню.
Правда, все это больше были догадки. А верно то, что был он груб и
жесток в любви. Он презирал женщин, и презрения были полны его ласки, и
приближенные поставляли ему все новых наложниц, с тем чтобы забрать их
себе, когда он ими наскучит. И ждать им приходилось недолго. Тотчас после
утех царя томило отвращение. Иногда случалось и ему некоторое время
держать подле себя одну и ту же женщину. Тогда приближенные дивились и
менялось все во дворце. Но он никого не любил. И никто не любил его.
Порочная жизнь. Но, пожалуй, народ был не совсем справедлив в своем
приговоре. Пожалуй, самый тяжкий грех заключался в том, что жизнь эта
текла так безрадостно. До чего же пуста должна быть жизнь, когда и сама
любовь не дает веселья сердцу.
Правда, и в жестокости можно найти усладу.


И шла постройка храма, и шла жизнь во дворце, грешная жизнь,
порождавшая смутные слухи в народе. И те же были одинокие ночные прогулки
царя к храму, собственному его храму.
И все те же стояли звездные ночи над Святой землей, которая сделалась
его царством.
Но он надолго отлучался из столицы, пускаясь со своими людьми в
кровавые набеги, избивая врагов или тех, кого воображал он врагами,
умышлявшими лишить его власти. Эта кочевая жизнь в седле больше всего ему
подходила. Такую жизнь вели его отцы в пустынных краях юга, нападая на
Иудею и грабя караваны ее купцов. Они вели глухую, суровую жизнь, и он
ощущал их дикую кровь в своих жилах и дикую радость жизни. Подлинной
жизни, жизни отцов, обозначившей его душу.


А его подданные говорили:
- Он сын пустыни. Потому-то нам и приходится так много терпеть.


И он встретил Мариамну.
Он стоял на дороге к Дамаску, за городскими воротами, и она прошла
мимо. Ничего не случилось, и однако это мгновение было так непохоже на
мгновение перед тем, что все разом стало другим: солнце, поле, низкая
трава на поле, цветы на нем, цветы в короткой траве. И что за цветы,
никогда он их прежде не видел. Траву объели овечьи стада, а цветов не
тронули. Они всегда тут росли, но никогда б он их не заметил, не пройди