"Сельма Лагерлеф. Чудесная свеча " - читать интересную книгу автора

посоветовал бы вам брать на себя такое дело. Это крохотное пламя потребует,
чтобы вы перестали думать обо всем другом. Оно не позволит вам иметь
возлюбленной, если у вас есть к тому охота, из-за него вы не решитесь
принять участие в пирушке. У вас не должно быть в мыслях ничего, кроме него,
вы не будете иметь никакой другой радости. Но в особенности я не советую вам
предпринимать такое путешестве, какое предпринял я, потому что ни единой
минуты вы не будете чувствовать себя спокойно. От скольких опасностей ни
уберегли бы вы пламя, вы постоянно должны ожидать, что в следующую же минуту
счастье изменит вам.
Роберт Тальефер гордо поднял голову и ответил:
- То, что сделал ты для своего пламени, наверное, сумею сделать и я.
* * *
Раньеро прибыл в Италию. Однажды он ехал по пустынной дороге среди гор.
Вдруг его догнала женщина и попросила позволить ей взять огня от его свечи.
- Очаг в моем доме погас, - сказала она, - дети мои голодают. Дай мне
огня, чтобы я могла затопить печку и испечь им хлеба!
Она протянула руку к свече, но Раньеро поднял ее. Он не хотел
дозволить, чтобы что-нибудь зажглось от этого огня, кроме свечей перед
образом Святой Девы.
Тогда женщина сказала ему:
- Дай огня, пилигрим, жизнь моих детей - это пламя, которое я должна
блюсти горящим!
За эти слова Раньеро позволил ей зажечь фитиль в лампе от его огня.
Через некоторое время Раньеро ехал по деревне. Это было высоко в горах,
где царил холод. Молодой крестьянин, стоявший у дороги, увидел беднягу в
дырявом плаще. Он быстро снял с себя короткий плащ и бросил его
проезжавшему. Плащ упал прямо на свечу и потушил ее.
Раньеро вспомнил тогда женщину, которой одолжил огня. Он вернулся к ней
и зажег свечу от священного пламени.
Собираясь ехать, он сказал ей:
- Ты говоришь, что пламя, которое ты должна блюсти, - это жизнь твоих
детей. Не можешь ли сказать мне, как называется пламя, которое я везу
столько времени?
- Где оно было зажжено? - спросила женщина.
- У Гроба Христа, - сказал Раньеро.
- Тогда оно не может называться иначе, как кротостью и любовью к
людям,- отвечала женщина.
Раньеро рассмеялся над ответом, находя, что он странный апостол для
подобных добродетелей.
* * *
Раньеро продвигался между прекрасными синими холмами. Он видел, что
близка Флоренция!
Думая, что скоро освободится от свечи, он вспомнил свою палатку в
Иерусалиме, которую оставил полной военной добычи, и храбрых своих воинов,
оставшихся в Палестине, которые, несомненно, порадуются, что он вернулся к
военному ремеслу и снова ведет их к победам и завоеваниям.
И вдруг Раньеро заметил, что не испытывает никакой радости, думая об
этом, что мысли его охотнее направляются в иную сторону.
Раньеро впервые понял, что он уже не тот человек, каким был, выезжая из
Иерусалима. Путешествие с горящей свечой научило его радоваться всем