"Сельма Лагерлеф. Перстень Левеншельдов " - читать интересную книгу автора

хотел отправиться на чужбину, чтобы продать там перстень; но когда в лесном
тумане ему повстречался Ивар Иварссон, ему почудилось, что он увидел призрак
генерала. Ну, конечно! Так оно и было! Ивар Иварссон был одет в старый
солдатский мундир, а поля его шляпы были загнуты на Каролинский манер. То,
что Ингильберт обознался, легко объяснялось дальностью, туманом и тем, что
совесть его была нечиста.
Тем не менее ротмистр все еще был недоволен. Он распалял в себе гнев и
жажду крови. Ему хотелось бы задушить Ингильберта своими руками. Ему нужно
было дать выход своей жажде мести, а выхода не было.
Однако мало-помалу ротмистр понял, как он несправедлив, и настолько
совладал с собой, что даже рассказал Иварссонам, для чего он с челядинцами
вышел нынче поутру в лес. И добавил, что хочет дознаться, при мертвеце ли
еще перстень.
Ротмистру даже хотелось бы, чтобы крестьяне из Ольсбю ответили бы
"нет"; тогда он мог бы с оружием в руках постоять за свои права. Но они
сочли его требование вполне естественным и чуть отошли в сторону, покуда
несколько челядинцев обыскивали карманы мертвеца, его башмаки, котомку,
каждый шов его одежды.
Вначале ротмистр с величайшим вниманием следил за обыском, но вдруг он
нечаянно взглянул на крестьян, и ему показалось, будто те обменялись
насмешливыми взглядами, словно были уверены, что он все равно ничего не
найдет.
Так оно и вышло. Поиски пришлось прекратить, а перстень так и не
отыскался. Тогда подозрения ротмистра вполне справедливо пали на крестьян.
То же самое подумали и челядинцы. Куда девался перстень? Когда Ингильберт
решился бежать, он наверняка взял его с собой. Где же он?
Хотя и теперь никто из них не видел генерала, но все ощущали его
незримое присутствие. Стоя в толпе, он указывал на всю троицу из Ольсбю.
Перстень у них!
Верно, это они обшарили карманы мертвеца и нашли перстень.
Скорее всего история, которую они только что сочинили,- небылица, а на
самом деле все произошло совершенно иначе. Может статься, Иварссоны, которые
были односельчанами Бордссонов, знали, что те завладели королевским
перстнем. Может статься, они узнали, что Борд умер, а повстречавшись с его
сыном в лесу, тотчас смекнули, что он собрался бежать с этим перстнем; вот
они и напали на Ингильберта и убили его, чтобы присвоить перстень.
На теле Ингильберта не было никаких следов увечья, кроме кровоподтека
на лбу. Иварссоны сказали, что он ударился головой о камень, когда падал. Но
разве этот кровавый желвак не мог быть нанесен толстой суковатой палицей,
которую держал в руках Пауль Элиассон?
Ротмистр стоял, опустив глаза. Он мучительно боролся с самим собой.
Никогда не слыхал он об этих троих ничего, кроме хорошего, и ему никак не
думалось, что они убийцы и воры.
Челядинцы окружили ротмистра. Кое-кто из них уже бряцал оружием, и все
до единого считали, что без драки им отсюда не уйти.
Тогда к ротмистру подошел Эрик Иварссон.
- Мы, братья,- молвил он,- да и приемыш наш Пауль Элиассон, который
вскоре станет мне зятем, понимаем, что думаете про нас вы, господин
ротмистр, и ваши люди. Так вот, по-нашему, не след нам расходиться, покуда
вы не прикажете обыскать наши карманы и одежду.