"Сельма Лагерлеф. Шарлотта Левеншельд" - читать интересную книгу автора

неподвижно, но он чувствовал, что она плачет.
Он встал, чтобы уйти, хотя далеко еще не был сыт. Так вот, значит, как
она это приняла. Право же, невозможно согласиться с предположением фру
Сундлер о том, что Шарлотта сама желала разрыва. Нельзя не поверить, что она
глубоко страдает из-за расторгнутой помолвки. И так как это страдание слегка
бередило его совесть, ему вовсе не хотелось быть его свидетелем.
- Нет, не уходи! - попросила Шарлотта, не оборачиваясь.- Не уходи! Мы
должны продолжить разговор. Это так ужасно. Этого нельзя допустить.
- Сожалею, что ты, Шарлотта, столь близко принимаешь это к сердцу. Но
уверяю, что мы с тобой не созданы друг для друга.
При этих словах она вскочила со стула. Теперь она стояла перед ним,
гордо вскинув голову. Она гневно топнула ногой.
- Думаешь, я плачу о себе? - спросила она и презрительно смахнула с
ресницы слезу.- Думаешь, я убиваюсь оттого, что буду несчастна? Неужто ты не
понимаешь, что я плачу о тебе! Ты создан для великих дел, но все полетит к
черту, если ты возьмешь себе такую жену.
- Что за выражение, Шарлотта!
- Я говорю то, что думаю. И хочу решительно дать тебе совет, друг мой.
Уж если ты и впрямь вздумал жениться на крестьянке, то возьми по крайней
мере местную, из тех, кого ты знаешь. Не женись на коробейнице, которая
бродит по дорогам одна, без призора! Ты ведь не ребенок. Должен же ты
понимать, что это значит.
Он пытался остановить поток оскорбительных слов, который изливало это
ослепленное создание, не желая понять всей сути свершившегося.
- Она невеста, посланная мне Богом,- напомнил он.
- Вовсе нет!
Шарлотта, должно быть, хотела сказать, что это она - невеста,
предназначенная ему Богом. Быть может, именно эта мысль вызвала у нее слезы,
градом катившиеся по щекам. Сжав кулаки, она пыталась овладеть голосом.
- Подумай о твоих родителях!
Он прервал ее:
- Я не опасаюсь за своих родителей. Они истинные христиане и поймут
меня.
- Полковница Беата Экенстедт! - воскликнула Шарлотта.- Она поймет? О
боже, Карл-Артур, как мало знаешь ты свою мать, если воображаешь, что она
когда-нибудь признает далекарлийку своей невесткой. Отец отречется от тебя,
он лишит тебя наследства.
Гнев начал овладевать им, хотя до сих пор ему удавалось сохранять
спокойствие.
- Не будем говорить о моих родителях, Шарлотта!
Шарлотта, казалось, поняла, что зашла чересчур далеко.
- Ну, хорошо, не будем говорить о твоих родителях! Но поговорим о
здешних пасторе и пасторше, и о епископе Карлстадском, и обо всем соборном
капитуле. Что, по-твоему, они скажут, когда услышат о том, что
священнослужитель выбегает на проезжую дорогу, чтобы посвататься к первой
встречной? А здешние прихожане, которые столь ревностно следят за тем, чтобы
священники блюли благопристойность, что скажут они? Быть может, тебе нельзя
будет даже остаться здесь. Быть может, ты принужден будешь уехать отсюда. А
что подумают об этом сватовстве остальные священники здешней епархии? Будь
уверен, что они, да и весь Вермланд, ужаснутся! Вот увидишь, люди утратят к