"Лазарь Лагин. Броненосец "Анюта"" - читать интересную книгу автора

освободилось место. Его заняла девушка, на которую Аклеев уже не раз бросал
быстрые и осторожные взгляды.
Была она спортивного склада, плотная, как колобок, русые волосы, высоко
взбитые по самой последней моде Корабельной стороны, были зачесаны за уши.
Небольшие, чуть раскосые карие глаза блестели на ее забавном и задорном
лице, как свежие арбузные косточки. Аклеев заметил, что она всегда гуляла с
книжкой в руке: культурная девушка. Аклееву такие нравились.
- Можно? - спросила она у покрасневшего Аклеева и, очевидно, не
сомневаясь в его ответе, развернула книжку и осторожно, чтобы не помять и не
запачкать платье, уселась на ней.
Девушка просидела бы до глубокой ночи, не дождавшись ни единого слова
от своего оробевшего соседа, но она первая завязала разговор, и через пять
минут они уже болтали так, будто были знакомы много лет. Еще он не знал, что
зовут ее Галя Сыроварова и что она работает воспитательницей в детском еду,
а уже был по уши влюблен в нее.
Часа два Никифор считал себя самым счастливым человеком в Севастополе.
А потом, когда Галя, глянув на часы, вдруг заторопилась и объяснила причину
своей спешки, Аклеев в какую-нибудь одну секунду стал самым несчастливым
человеком: оказалось, что Галя спешила на Графскую пристань встречать
своего, как она выразилась, лучшего друга. Он тоже краснофлотец, и такой
замечательный, такой замечательный, такой храбрый, веселый. Галя обещала
познакомить Аклеева со своей подругой, очень милой шатеночкой, которая ему
обязательно понравится, и тогда они все - и Галя со Стивой и Аклеев с этой
шатеночкой - будут всегда вместе гулять.
Аклеев, понурив голову, слушал ее щебет, покорно соглашался, что да,
конечно, они обязательно будут друзьями и будут вчетвером гулять. А про себя
он уже твердо решил, что ни с какой шатеночкой он знакомиться не будет, да и
с Галей он не станет встречаться, потому что все это теперь ни к чему и даже
унизительно, раз у нее уже есть какой-то чертов Стива.
Не повезет же человеку! Даже имя у его соперника было красивое, как у
Облонского в "Анне Карениной", а у него что за имя? Никифор!
Правда, из разговора с Галей тут же выяснилось, что зовут Стиву
попросту Степаном, а в Стиву его перекрестила сама Галя. Но дело было,
конечно, не в имени.
Неизвестно, хватило ли бы у Аклеева силы воли воздержаться от встреч с
Галей. Помогло выдержать характер то, что его корабль вскоре вышел на
большие отрядные учения. Но легче от этого не стало. Стоит он, бывало, на
вахте около своего ДШК, а кругом раскинулась мягкая южная ночь, звезды над
головой мерцают задумчиво и нежно, за кормой, шелестя, стелется пышный
фосфоресцирующий бурун, снизу чуть слышно доносится на мостик могучее
дыхание машин, и сами собой лезут в голову воспоминания о встречах и мечты о
свиданиях, которые еще впереди.
Аклеев раз и навсегда решил не вспоминать о Гале, но относительно Стивы
он такого зарока не давал. И вот, стоя на вахте, мечтал он в такие ночи о
том, как этот неизвестный Стива вдруг окончательно исчезнет из поля зрения
Гали Сыроваровой. Лучше всего было бы, если бы его перевели куда-нибудь
подальше. Например, на Тихоокеанский флот...
Кончились, наконец, отрядные учения, эсминец снова отшвартовался у
Минной пристани. На другой день Аклеев собирался в город, но утром началась
война и вместе с нею прекратились увольнения на берег.