"Имре Лакатос. Фаллибилизм против фальсификационизма " - читать интересную книгу автора

саркомы легких в период между 1950 и 1960 гг.". Оно не содержит в себе
ничего логически невозможного и даже может быть истинным. Но поскольку в нем
утверждается нечто имеющее лишь микроскопическую вероятность, то оно могло
бы заинтересовать какого-нибудь чудака, коллекционирующего курьезы, или
иметь ценность черного юмора, но никак не научную ценность. Можно сказать,
что высказывание является научным, если только оно выражает какую-либо
причинную зависимость; но вряд ли можно предположить, что причиной смерти от
саркомы легких является жительство в Брайтоне.
Точно так же следовало бы считать чистейшим курьезом высказывание "Все
лебеди белые", даже если бы оно было истинным, при таком его понимании,
когда "лебединость" полагалась бы причиной "белизны". Тогда наблюдение
черного лебедя не могло бы опровергнуть это высказывание, поскольку оно
указывало бы только на то, что помимо "лебединости" существуют и другие
причины, из-за которых данный лебедь почернел. Поэтому высказывание "Все
лебеди белые" - либо курьез и легко опровержимо, либо научное высказывание с
ограничением ceteris paribus, а потому - неопровержимое. Так мы приходим к
выводу, что чем упорнее теория сопротивляется эмпирическим фактам, тем
больше оснований считать ее "научной". "Неопровержимость" превращается в
отличительную черту науки).
Итак: классические джастификационисты допускают только доказательно
обоснованные теории; нео-классические джастификационисты допускают
вероятностно-обоснованные (probable) теории; догматические
фальсификационисты приходят к тому, что никакие теории ни в коем случае не
могут считаться допустимыми. А ведь они начинали с того, что теории
допустимы, если опровержимы, то есть противоречат конечному числу
наблюдений. Но если бы даже такие теории существовали, с логической точки
зрения, они были бы слишком близкие к эмпирическому базису.
Например, с позиции догматического фальсификациониста, теория "Все
планеты движутся по эллиптическим орбитам" может быть опровергнута пятью
наблюдениями, следовательно она является научной. Теория "Все планеты
движутся по круговым орбитам" может быть опровергнута четырьмя наблюдениями,
поэтому догматический фальсификационист будет считать ее еще более научной И
уж самой научной будет теория "Все лебеди белые", опровержимая одним
единственным наблюдением. Но при этом ему придется отрицать научность всех
вероятностно обоснованных теорий, включая теории Ньютона, Максвелла,
Эйнштейна - поскольку никакое конечное число наблюдений не может их
опровергнуть.
Если принять критерий демаркации догматического фальсификационизма, а
также ту идею, что "фактуальные высказывания" доказательно обосновываются
фактами, то придется признать, что самые значительные, если не все, теории,
когда-либо принятые в науке, являются метафизическими, что большая часть,
если не все, из того, что считалось научным прогрессом, на самом деле было
псевдопрогрессом, что почти все, если не все, сделанное в науке является
иррациональным. Если же мы, приняв этот критерий, вместе с нашим
догматическим фальсификационистом все же признаем, что научные высказывания
не могут доказательно обосновываться фактами, то нам угрожает полный
скептицизм: вся наука превращается в несомненно иррациональную метафизику и
должна быть отброшена. Тогда научные теории не только равно недоказуемы и
невероятны, но также и равно неопровержимы. Если признать еще и то что не
только теоретические, но любые высказывания в науке погрешимы, то это