"Имре Лакатос. История науки и ее рациональные реконструкции " - читать интересную книгу автора

весьма непопулярной в англосаксонских странах в 60-х годах нашего столетия.
Более того, для объяснения различной скорости развития разных
исследовательских программ мы можем быть вынужденными обратиться к внешней
истории. Рациональная реконструкция науки (в том смысле, в котором я
употребляю этот термин) не может быть исчерпывающей в силу: того, что люди
не являются полностью рациональными. существами, и даже тогда, когда они
действуют рационально, они могут иметь ложные теории относительно
собственных рациональных действий.
Методология исследовательских программ проводит весьма отличную
демаркационную линию между внутренней и внешней историей по сравнению с той,
которую принимают другие теории рациональности. К примеру, то, что для
фальсификациониста выступает как феномен (к его прискорбию, слишком часто
встречающийся) иррациональной приверженности ученых к "опровергнутой" или
противоречивой теории, который он, конечно, относит к внешней истории, на
основе моей методологии вполне можно объяснить, не прибегая к внешней
нс-тории,-как рациональную защиту многообещающей исследовательской
программы. Далее, успешные предсказания новых фактов, представляющие собой
серьёзные свидетельства в пользу некоторой исследовательской программы и
являющиеся поэтому существенными частями внутренней истории, не важны ни для
индуктивиста, ни для фальсификациониста . Для индукти-виста и
фальсификациониста фактически не имеет значения, предшествовало открытие
фактов теории или последовало за ее созданием: решающим для них является
лишь их логическое отношение. "Иррациональное" влияние такого стечения
обстоятельств, благ,одаря которому теория предвосхитила открытие
определенного факта, не имеет, по их мнению, значения для внутренней
истории. Такие предвосхищения представляют собой "не доказательство, а
(лишь) пропаганду" ". Вспомним неудовлетворенность Планка по поводу
предложенной им в 1900 году формулы излучения, которую он рассматривал как
"произвольную". Для фальсификациониста эта формула была смелой,
фальсифицируемой гипотезой, а недоверие, которое испытывал к ней Планк,
являлось нерациональным настроением, объяснимым только на основе психологии.
Однако, с моей точки зрения, недовольство Планка можно объяснить в рамках
внутренней истории: оно выражало рациональное осуждение теории ad hoes .
Можно упомянуть и еще один пример: для фальсификационизма неопровержимая
"метафизика" имеет лишь внешнее интеллектуальное влияние; согласно же моему
подходу, она представляет собой существенную часть рациональной
реконструкции науки.
Большинство историков до сих пор стремится рассматривать решение
некоторых важных проблем истории науки как монополию экстерналистов. Одной
из них является проблема весьма частых одновременных научных открытий. То,
что считается "открытием", и в частности великим открытием, зависит от
принятой методологии. Для индуктивиста наиболее важными открытиями являются
открытия фактов, и, действительно, такие открытия часто совершаются
одновременно нескольким учеными. Для фальсификациониста великое открытие
состоит скорее в открытии некоторой теории, нежели в открытии факта. Как
только теория открыта (или, скорее, изобретена), она становится общественным
достоянием, и нет ничего удивительного в том, что несколько людей
одновременно будут проверять ее и одновременно сделают (второстепенные)
фактуальные открытия. Таким образом, ставшая известной теория выступает как
призыв к созданию независимо проверяемых объяснений более высокого уровня.