"Франтишек Лангер. Розовый Меркурий " - читать интересную книгу авторабыть награжденным орденом Золотого паланкина, да еще вдобавок к этому мечом
с бирюзовым эфесом и нож нами из слоновой кости. - О, небо! - воскликнул я, как в провинциальном театре, и засыпал Крала множе ством вопросов: - Как все это понимать? Какому махарадже вы спасли трон? А народ его как могли спасти? Вы были в Индии?! Почему же вы никогда не рассказывали мне об этом? Крал замахал руками: - Успокойтесь. Не так уж страшно все это было. Я -никогда не бывал в Индии. Просто мы обменивались с махараджей марками. Поэтому-то у меня и накопилась такая хорошая коллекция индийской почты, комплектный Хайдарабад и Афганистан. Меня да же из-за этого некоторые коллеги считают филателистическим чудаком... А я не стыжусь этой экзотики. Получил же я первую премию за свою коллекцию Бхопала на пражской выставке в 1911 г. Там каждая марка на листе отличается чем-нибудь от другой. Туземные литографы обладают слишком большой фантазией и не могут повторить без изменений один и тот же рисунок на камне. - Пожалуйста, оставьте сейчас в покое другие марки, - взмолился я, прервав Кра ла. - Я ведь жду не дождусь рассказа об этом приключении со спасенным царством ма хараджи. Сейчас это интересует меня больше, чем все ваши коллекции. Крал слегка возмущенно и с заметным сожалением посмотрел на меня. Так встреча ет священник человека, сообщившего ему, что он атеист. Однако, в конце концов, мне все же удалось выведать у него всю историю до подробностей. изложил не связное повествование Крала), то прочитал в одном английском филателистическом жур нале объявление, что какой-то Янг Бахадур из Хайдарабада в Индии желал бы обмени ваться марками. Разумеется, я тогда коллекционировал все, что находил. Так вот, я послал ему пачку хороших австрийских марок. Прошло примерно два месяца, и я получил от него в ответ порядочную пригоршню разных восточных марок и письмо с просьбой обме ниваться дальше. Письмо было написано корявым детским почерком, на плохом англий ском языке. Чувствовалось, что писал его ученик, что, впрочем, было сразу заметно и по маркам - грязным, измятым, небрежно содранным с писем и даже кое-где порванным. Но среди них все же попадалось несколько хороших экземпляров, выпущенных в этих ма леньких княжествах, там, на Востоке. Не забывайте, что в те времена каждый филателист был как бы апостолом своего увлечения. Поэтому я снова послал парню австрийские мар ки, а с ними - письмо. Я напомнил ему, что марки - это вещь нежная, и он должен со ответственно обращаться с ними. Я объяснил ему, как их наклеивать и отклеивать, и дал ему еще кое-какие практические советы. Меня не беспокоило, что я плохо, по-школьному писал по-английски. Парень ведь писал также плохо. Мальчик вежливо и с признательностью поблагодарил меня и на этот раз прислал марки уже более сохранившиеся. Вот так мы переписывались и обменивались марками около пяти лет. Янг Бахадур писал все мельче, все лучше и на лучшей бумаге и присылал мне все более ценный ассортимент марок. Было заметно, что он начинает разбираться в них. Пока, вот как раз двадцать пять лет назад, я внезапно не получил от него известия совершенно другого рода. О марках в нем не было ни слова. Янг |
|
|