"Франтишек Лангер. Розовый Меркурий " - читать интересную книгу автора

быть награжденным орденом Золотого паланкина, да еще вдобавок к этому мечом
с бирюзовым эфесом и нож нами из слоновой кости.

- О, небо! - воскликнул я, как в провинциальном театре, и засыпал Крала
множе ством вопросов: - Как все это понимать? Какому махарадже вы спасли
трон? А народ его как могли спасти? Вы были в Индии?! Почему же вы никогда
не рассказывали мне об этом?
Крал замахал руками:
- Успокойтесь. Не так уж страшно все это было. Я -никогда не бывал в
Индии. Просто мы обменивались с махараджей марками. Поэтому-то у меня и
накопилась такая хорошая коллекция индийской почты, комплектный Хайдарабад и
Афганистан. Меня да же из-за этого некоторые коллеги считают
филателистическим чудаком... А я не стыжусь этой экзотики. Получил же я
первую премию за свою коллекцию Бхопала на пражской выставке в 1911 г. Там
каждая марка на листе отличается чем-нибудь от другой. Туземные литографы
обладают слишком большой фантазией и не могут повторить без изменений один и
тот же рисунок на камне.
- Пожалуйста, оставьте сейчас в покое другие марки, - взмолился я,
прервав Кра ла. - Я ведь жду не дождусь рассказа об этом приключении со
спасенным царством ма хараджи. Сейчас это интересует меня больше, чем все
ваши коллекции.
Крал слегка возмущенно и с заметным сожалением посмотрел на меня. Так
встреча ет священник человека, сообщившего ему, что он атеист. Однако, в
конце концов, мне все же удалось выведать у него всю историю до
подробностей.
- Когда я был на последнем курсе коммерческой академии (это я так
изложил не связное повествование Крала), то прочитал в одном английском
филателистическом жур нале объявление, что какой-то Янг Бахадур из
Хайдарабада в Индии желал бы обмени ваться марками. Разумеется, я тогда
коллекционировал все, что находил. Так вот, я послал ему пачку хороших
австрийских марок. Прошло примерно два месяца, и я получил от него в ответ
порядочную пригоршню разных восточных марок и письмо с просьбой обме
ниваться дальше. Письмо было написано корявым детским почерком, на плохом
англий ском языке. Чувствовалось, что писал его ученик, что, впрочем, было
сразу заметно и по маркам - грязным, измятым, небрежно содранным с писем и
даже кое-где порванным. Но среди них все же попадалось несколько хороших
экземпляров, выпущенных в этих ма леньких княжествах, там, на Востоке. Не
забывайте, что в те времена каждый филателист был как бы апостолом своего
увлечения. Поэтому я снова послал парню австрийские мар ки, а с ними -
письмо. Я напомнил ему, что марки - это вещь нежная, и он должен со
ответственно обращаться с ними. Я объяснил ему, как их наклеивать и
отклеивать, и дал ему еще кое-какие практические советы. Меня не беспокоило,
что я плохо, по-школьному писал по-английски. Парень ведь писал также плохо.
Мальчик вежливо и с признательностью поблагодарил меня и на этот раз
прислал марки уже более сохранившиеся. Вот так мы переписывались и
обменивались марками около пяти лет. Янг Бахадур писал все мельче, все лучше
и на лучшей бумаге и присылал мне все более ценный ассортимент марок. Было
заметно, что он начинает разбираться в них.
Пока, вот как раз двадцать пять лет назад, я внезапно не получил от
него известия совершенно другого рода. О марках в нем не было ни слова. Янг