"Дж.Лэрд. Пустоцветы Меотиды (Ричард Блейд. странствие 3)" - читать интересную книгу автора

оставалось сугубо мужским; более того, раз-другой он ловил довольно странные
намеки и плотоядные взгляды, повергавшие его в смущение. Итак, где же
женщины? Не амазонки, не воительницы с копьями и мечами, не бесстрашные
наездницы, а просто женщины, жены и подруги, которым положено ублажать
мужчин, вести их дом, растрясать кошелек - и, не в последнюю очередь,
рожать детей? Их не было. Впрочем, дети ему тоже не попадались, если не
считать ребятишек рабов.
На восьмой день вселения в Голубой Дворец он совершал неспешный
променад в парке после утренних занятий, размышляя, как убить время до
обеда. Выбор был довольно обширен: очередной визит в город (ему хотелось
осмотреть гигантский храм Сата и десятка мелких божков, его клевретов),
конная прогулка по живописным окрестностям, ученая беседа с почтенным
Лартаком, посещение стадиона (хотя ему уже надоело попусту облизываться на
жаркое), осмотр богатейших коллекций оружия, картин, статуй, гобеленов,
резных ларцов, хрустальных изделий, шкур и чучел редкостных зверей, которые
переполняли длинные галереи по обе стороны тронного зала. Не последним
пунктом в этих праздных планах значилась прелестная кареглазая Гралия. Блейд
подстерегал ее в укромных аллеях и лез вон из кожи, пытаясь продолжить
знакомство. Но девушка чаще всего гуляла в обществе Кавассы или других
подруг, и у них всегда были с собой мечи. Эта патологическая тяга к оружию
смущала Блейда, но нарываться на неприятности он не хотел.
Остановившись у мраморной беседки, он бросил взгляд на статуи двух
амазонок, что окаймляли вход. Прекрасные нагие тела были отлиты из бронзы,
но копья, воздетые к небесам, и щиты оказались настоящими. Эти овальные щиты
блестели, как зеркала, отражая нового Ричарда Блейда - такого разодетого и
ухоженного, каким он не был даже во дворце Лали Мей, повелительницы
Серендина. Гладко выбритый, с кольцами темных волос, падавших на плечи
(раб-парикмахер завивал их целый вечер), благоухающий, как парфюмерная
лавка, в белой тунике, расшитой золотыми колосьями по вороту и подолу, с
филигранной серебряной цепью на шее, Блейд походил скорее на римского
патриция времен упадка империи, чем на наемного мастера фехтования,
вчерашнего раба.
Внезапно на его плечи легла тонкая холеная рука. Обернувшись, разведчик
увидел худощавого мужчину лет пятидесяти, облаченного в богатую тогу с
множеством изящных складок; лицо у него было значительным и властным.
- Блейд из Альбиона, наперсник нашего принца? - спросил незнакомец.
Наперсник? Недурной титул! Блейд, польщенный, поклонился. Мужчина, не
отнимая руки, внимательно разглядывал его.
- Принц сделал неплохой выбор, - заметил он наконец. - Красота, сила
и великолепное тело... достойный образец для подражания, который днем и
ночью находится перед глазами юноши, нашего будущего властителя.
Блейд отметил, что похвала сформулирована почти в тех же выражениях,
как это недавно сделал сам принц. Правда, ему осталось неясно, причем тут
ночи - ведь он даже не стоял на страже у дверей своего повелителя. Снова
поклонившись, он заметил:
- Сын Сата пока удостаивает меня только вечерними беседами.
- Вот как? - казалось, это слегка удивило незнакомца. Плавным жестом
он предложил Блейду продолжить моцион, и они, обогнув беседку, неторопливо
двинулись по аллее под сенью цветущих апельсиновых деревьев. - Однако, -
заметил вельможа, - я полагаю, у тебя все впереди.