"Дж.Лэрд. Жемчуг Кархайма (Ричард Блейд. Странствие 7)" - читать интересную книгу автора

градом молниеносных выпадов, которые обрушивались на ритолийца словно со
всех сторон. Короткий кривой ятаган не мог причинить врагу существенного
ущерба, пока тот успевал отражать наскоки, бешено вращая мечом. Надеяться
Блейду приходилось лишь на то, что противник устанет раньше: меч - оружие
грозное, но тяжелое и слишком неповоротливое для драки в тесноте.
Ни на миг не прекращая каскада стремительных ударов, он гнал противника
на край палубы, лишая его возможности маневра. Наконец ритолиец уперся
спиной в высокий фальшборт фрегата; на лбу его вы ступила испарина, выпады
потеряли прежнюю стремительность. Он явно выбился из сил и мог только
обороняться - а значит, был покойником уже на девять десятых. Блейд решил не
тянуть. Он прыгнул вперед, угрожающе вздымая саблю, и когда противник
подставил меч, левой рукой выхватил свой последний нож и всадил его меж
ребер ритолийца. Офицер выронил оружие, прижал обе руки к боку и беззвучно
повалился на палубу.
Разведчик вздохнул; не обладая природной жестокостью, он редко
радовался зрелищу чужой смерти. Тем более, если дело касалось достойного
противника, не врага! Но логика любого из миров, где он побывал, в конечном
счете являлась логика борьбы, и побеждал в ней сильнейший. С таким
философским заключением Блейд покинул холодеющее тело и направился на
"Жаворонок".
Бой закончился; схватка вожаков была заключительным аккордом,
поставившим точку в сыгранной симфонии железа и крови. Итак, ховестары
Акрода по праву сильного могли забрать себе фрегат со всем содержимым,
отправив за борт остатки его защитников; пленных они не брали. Ратаг с
мостика "Жаворонка" уже громогласно распоряжался, кому остаться на
захваченном корабле, составив призовую команду. Блейд, внезапно ощутивший
смертельную усталость, наскоро перекусил огромным ломтем хлеба с солониной,
запил все кувшином пива и, доплетясь до пушечной палубы, рухнул у своих
пушек. Сейчас он хотел только одного - спать
* * *
Первые лучи солнца заиграли на изумрудно-зеленых волнах, и свежий
восточный ветер, устойчиво сопровождавший галион с самого начала плавания,
коснулся щеки Блейда. Приоткрыв глаза, он протяжно зевнул и решил, что пора
прогуляться на палубу. Во-первых, ему хотелось узнать, как состояние Айолы,
во-вторых, найти чего-нибудь съестного.
Он неторопливо шествовал по шканцам, когда услышал доносившиеся с
мостика голоса - там, как раз над его головой, оживленно беседовали двое.
Вернее, оживление было заметно в тоне одного из них, Ратага; второй же
больше слушал и, похоже, пытался возражать. Блейд замер и навострил уши.
- А ты припомни, как ловко он тебя спровадил вчера с фрегата! Думаешь,
почему? Этот приблудок жаден до славы, вот что! - убедительно вещал первый
помощник - Как будто ты не справился бы с этим ритолийским мозгляком...
- Не пускай брызги, Ратаг! Ты-то почем знаешь? - буркнул ошеломленный
таким напором собеседник, в котором Блейд узнал телохранителя Айолы. - Ты
проторчал все время здесь, на мостике...
- С мостика мне все было отлично видно, не сомневайся, - торопливо
перебил помощник. - Он и полез на ритолийца, чтобы войти в доверие к хозяйке
и хапнуть кусок побольше. А телохранитель из него никакой... каракатица - и
та справилась бы лучше.
- Это почему же? - Баскар был окончательно сбит с толку.