"Ольга Ларионова. Лабиринт для троглодитов (Трилогия: Соната моря, Клетчатый тапир, Лабиринт для троглодитов.)" - читать интересную книгу автора

Продолжалось это изнурительно долго, наверное минут десять, потом окно
прояснилось, словно с него краска стекла, но все равно ничего разглядеть
было уже нельзя: справа и слева подымались метра на три прекрасно
отполированные полосатые стены, отчего стало казаться, что едешь по земному
метро, но вот для встречной машины в этом каньоне прохода уже не было.
Становилось все темнее, дорога глубже и глубже зарывалась в гору, так
что уже не различить было нежной и глубокой слоистости камня; внезапно
правая стена ощерилась трещиной, и в этот нежданный просвет хлынуло
ослепительное желтое солнце, и ветер, и горный запах. На несколько секунд
открылся вид на невероятно изрезанный горный массив, ближайший хребет
которого удивительно напоминал окаменевшего ящера, залегшего параллельно
дороге. Головы "ящера" видно не было, но по общему направлению можно было
судить, что она непременно должна была загораживать дорогу, - значит, в ней
должен был проходить тоннель.
И еще одно - в последний миг Варваре почудилось, что кто-то черный
мчится нелепыми, бессмысленными прыжками вверх по склону, стараясь опередить
захлебывающиеся от жары и тяжести до отказа набитых контейнеров машины.
Коридор снова сомкнулся, и Варвара почуяла впереди прохладу тоннеля.
Грузовик медленно втянулся в его мерцающее ониксовое нутро, продолжая
карабкаться все выше и выше, к неведомому перевалу; и только Варвара
подумала, что в таком длинном тоннеле по инструкции положено прикрывать
шторками окна, как темнота внезапно оборвалась и стены расступились, образуя
довольно широкую площадку, - ну, ясно: ведь тут не двухпутка и время от
времени должны были встречаться такие отстойники для встречных машин. По
тому, как облегченно заурчал мотор, нетрудно было догадаться, что они
наконец-то достигли перевала, и Варвара не удержалась и снова высунулась в
окно, торопясь увидеть долгожданное море, и оно приветливо высветилось
утренней голубизной далеко под радиатором первой машины, внезапно
притормозившей и осевшей на задние баллоны.
Что-то было не так, потому что головы летчиков, торчащие над открытой
кабиной, были обращены назад. Выражение лиц было скорее растерянное, нежели
злое, но короткие резкие фразы, которыми они обменивались, произносились так
тихо, что было ясно - энергетика их явно превышает порог допустимости.
Варвара закрутила головой, стараясь отыскать предмет их внимания, и конечно
увидала своего зверя, который с неослабевающим упорством шел по правой
кромке скал, ограждающих перевалочную площадку, и высота этой кромки
равнялась по меньшей мере трехэтажному дому. Сзади визжали тормоза, колонна
скучивалась, как стадо мастодонтов, но из всей этой свалки, затененной
облаком пыли и гари, настырному животному было нужно что-то одно, и он
метался по самому краю, пригибая голову и кося глазом на людей.
Космолетчики высыпали на дорогу, шофер тоже, но из-за пузатого
контейнера Варваре не было видно, что у них такое в руках. Только бы они не
начали снова палить, как вечером, а то этот дурень совсем обезумеет и
сорвется с такой высоты, потеряв голову, - вон как мечется, словно в
клетке...
И точно в ответ на ее мысли олень замер. Он стоял как раз над кабиной
второго грузовика, медленно закидывая назад голову, словно ее оттягивал
белоснежный куст тяжелых рогов. Этот нескончаемый, глубокий вдох длился
целую вечность, и еще секунду, не больше, олень смотрел прямо на солнце,
потом, как пловец на трамплине, он спружинил на задних ногах и великолепным