"Ольга Ларионова. Пока ты работала... (Сб. "Фантастика-65")" - читать интересную книгу автора

руку. И сердце колотилось так, что пальцы вздрагивали. Скоро наступит
_это_.
Кира Борисовна тихонько закрыла глаза. Последние минуты, все сделано, и
ничего больше не прибавишь. И сделано все своими руками, клешнями
послушных киберов, манипуляторами подчинившейся Машины.
Идея этого эксперимента пришла ей на ум около года назад. Случайно?
Пожалуй, да. Случайно в той же степени, как случайно было и то, что их
машины, тяжелые институтские ПАБы, выползли точно на то место, где пять
лет назад она встретилась с Арсеном.
ПАБы - передвижные археологические базы - искала место для стоянки. Они
вышли на просеку, поросшую вереском и редкими тычками уже отцветшего или
невидного по вечерним сумеркам иван-чая. Кира Борисовна знала, что просека
выходит к реке, к песчаному обрыву, по которому бежали вниз лиловые
оползни богородицыной травки.
Наверху, над обрывом, были курганы. Насыпанные тысячу лет назад во
чистом поле, они были раскопаны и разграблены, прежде чем поросло это поле
красноствольным звонким сосняком, и лишь курганы были обойдены этой
рвущейся ввысь неуемной жизнью, - видно, и вправду тяжко земле родить там,
где была она залита кровью.
А внизу, под обрывом, издавна и не просто же так именуемым Военной
горой, там, где курились когда-то черные бани русского древнего села, -
там на двухметровой глубине без счета и порядка лежали человеческие кости,
принадлежавшие невысоким коренастым людям, с малолетства привыкшим сидеть
в седле. И не надо было быть ни археологом, ни историком, чтобы понять,
кто же со славой лег под высокими курганами на берегу светлой русской
реки, а кто, захлебнувшись в неуемном стремлении дойти до всех, до
последних морей, остановленный, разбитый, был сброшен под песчаный обрыв и
без почестей и обрядов засыпан крупным красноватым песком.
ПАБы подошли к самым курганам и остановились. Из багажников высыпали
киберы и без лишней суеты начали ставить палатки. Завтра, когда рассветет,
эти неуклюжие машины высунут длинные, как у японских крабов, суставчатые
лапы и с придирчивостью ювелиров начнут пересыпать и пересматривать каждую
песчинку, чтобы со скрупулезной точностью восстановить картину жестокого
рукопашного боя, остановившего полчища врагов на безымянном, не вошедшем
ни в какие учебники истории поле.
Но сейчас уже наступила ночь, теплая, августовская, и работники
экспедиции перебирались из комфортабельных машин в традиционные палатки,
уже облепленные неистребимым комарьем.
Кира Борисовна накинула на плечи куртку, медленно пошла вдоль знакомого
обрыва. Сзади, похрустывая валежником, двинулся маленький дежурный кибер.
Кира Борисовна подождала, пока он ее нагонит, нагнулась и что-то отключила
на его холодном брюшке. Он тотчас же погасил свет, повернулся и побежал
обратно к своему ПАБу.
Внизу бесшумно, лишь изредка пришептывая и причмокивая, словно во сне,
текла река. Кира Борисовна знала, что берег сейчас круто пойдет вниз. Она
знала здесь все, хотя была всего один раз и целых пять лет тому назад. Но
была она здесь с Арсеном. Здесь. Именно здесь.
Кира Борисовна остановилась.
Тяжелые пушистые лапы двух елей подымались четко и безобъемно, как
будто приклеенные к светлеющему, желтовато-зеленому, словно шкурка спелого