"Антонио Ларрета. Кто убил герцогиню Альба или Волаверунт " - читать интересную книгу автора

особы, чья личность и деяния оказывали влияние на историю испанского
государства в течение всех лет моего пребывания на посту министра вплоть до
моего падения[6].
А то, что я называю "Кратким мемуаром", напротив, есть не что иное, как
мое персональное показание, до настоящего времени неизвестное публике,
касающееся одного происшествия личного характера, которому я был не только
свидетель, но и также некоторым образом и судья, - смерти герцогини де
Альба, последовавшей 23 июля 1802 года. Мне могут задать вопрос - а меня уже
не будет, и я не смогу на него ответить, - почему я ждал более сорока лет,
чтобы написать об этом. Я скажу своему будущему собеседнику, что очень долго
колебался, прежде чем написал "Мемуар"; что в течение всего этого времени я
думал, что умру, так и не разомкнув рта, закрытого печатью тайны; и что
единственной причиной, заставившей меня в конце концов взяться за перо,
было, с одной стороны, то, что я уже дошел до порога своего восьмого
десятка, а с другой стороны - некий моральный императив, который, возможно,
многие посчитают запоздавшим. И сегодня, хотя и приняв необходимые
предосторожности, подсказываемые благоразумием, я публикую "Мемуар" с
меньшими опасениями именно потому, что минуло уже почти полвека после
печального события и умерло большинство лиц, которые имели к нему отношение
и по тем или иным мотивам приняли в нем участие[7], так что в настоящее
время я, кажется, остался единственным живым существом, кто еще может
предложить его подробную и правдивую историю, отнюдь не направленную на то,
чтобы вызвать скандал, оклеветать кого-либо или свести счеты с кем-нибудь,
кроме своей собственной совести.
Итак, вот мой "Мемуар" по поводу той смерти; или, может быть, рискнув
предвосхитить нелегкую хронологию фактов и ситуаций, мне следовало сказать -
"Мемуар" по поводу того преступления, которое при последующем изложении
событий потрясет мягкосердечного читателя не только преждевременной и
прискорбной смертью герцогини, но также и тем, что смерть эта была
злоумышленна и жестока.
К моим воспоминаниям, воспоминаниям старика, лишенного возможности в
последние тридцать лет своей жизни заниматься чем-нибудь, кроме
воспоминаний, я присовокупляю донесение министерства полиции, составленное
по высочайшему распоряжению моего прославленного господина Карла IV сразу же
после смерти герцогини, а также два письма, полученные мною много лет спустя
в моем римском изгнании: одно - в 1824-м, другое - в 1829 году, дополняющие
воспоминания даже в тех случаях, когда в чем-то не соответствуют им или
опровергают их.
Мне нелегко было писать этот текст, который в один прекрасный день я
вынесу на суд читателя. Жанр мемуаров заставил меня обратиться к строгому,
выдержанному стилю, точно следовать правилам риторики, что соответствует
официальному и политическому характеру этих книг[8]. Краткий же мемуар я
стремился написать более простым, более личным и живым языком, чтобы
подчеркнуть достоверность свидетельства, хотя бы оно и причиняло, как это не
раз будет видно ниже, ущерб моему достоинству и моей репутации или доброму
имени других лиц, упоминаемых в повествовании, включая августейших особ.
По этой причине, а также из-за того отклика, который мог бы иметь место
среди еще живущих людей, слишком близко связанных с событиями или с
действующими лицами (а в их число я включаю своих собственных сыновей), я
изъявляю желание чтобы "Мемуар" не распространялся среди публики, пока не