"Александр Ласкин. Дом горит, часы идут (Документальный роман)" - читать интересную книгу автора

Такое лицо у Блинова на карточке. Все в кровоподтеках, но уже
переставшее чувствовать боль.
И рука, как вы помните, закинута за голову. Словно он решил немного
вздремнуть.
Павел Артемьевич все сделал как полагается. Установил треногу в нужное
время и в нужном месте.
Правда, жену и тещу решил поберечь. Мог, конечно, щелкнуть, но оставил
за кадром.
Очень уж нелегко им дался этот день... Волосы растрепаны, глаза смотрят
туда, где крупно написано: "почему?" и "за что?".

29.

Паки все делали сообща. Не только Павел Артемьевич, но и Муся думала о
потомках.
Пропитанный кровью платок завернула в бумагу. Потом решила, что этого
недостаточно, и сделала надпись.
Удивительная вышла фраза. Прямо на ее середине неожиданно наплывает:
"Да-да".
Так слеза пробегает по щеке. Вроде ей неоткуда взяться, а она уже около
губ.
"Мамуся сожгла платок, который смочила в кровяной луже, да-да, в луже
крови нашла мамуся зверски убитого Колюсю Блинова".
Все же на слезу не похоже. Больно настоятельно-утвердительная
интонация.
Уж не то ли это "да-да", о котором сказано в эпиграфе? Вместе с
"нет-нет" эти слова противостоят злу.
Может, так она себя уговаривала? Мозг не хотел верить, а она
настаивала: смотри, не отводи глаза.
Есть кое-что еще более странное. Сказано, что платка уже нет, а он
перед нами.
Видно, Муся сама не знала, что лучше: чтобы его не было или чтобы он
был.
Ясно, что уничтожить не получилось. Запала хватило только на то, чтобы
это написать.
Придется и нам жить с этим свидетельством.
Пусть время выбелило и без того белую ткань, а все равно как-то не по
себе.
Прикасаешься с ужасом. Словно взвешиваешь на руке тот день и понимаешь,
что он еще длится.

30.

В кармане Колиного пиджака Мария Семеновна обнаружила письмо. Больше
всего ее поразило то, что сын обращался к ней.
Чего-то такого она ожидала, но тут еще почерк. Единственные в своем
роде "н" и "м".
Главное, конечно, то, что он пишет. Эти слова сейчас ей нужны больше
всего.
"Мама родная, дорогая! Я знаю, что тебе в эти дни особенно должно быть