"Ирвин У.Латцер. В поисках морального абсолюта (Сравнительный анализ этических систем) " - читать интересную книгу автора

аппелировать к иным источникам, помимо культуры.
Херсковитс, похоже, предвидит такие возражения и поэтому делает разницу
между абсолютным и универсальным. Он считает, что нет ценности абсолютной,
есть ценность универсальная. Абсолюты или абсолютные ценности являются
критериями для оценки поступков. Херсковитс не отрицает существование
абсолютных ценностей; их универсализм является для него общим знаменателем,
выведенным из различных культур. Он пишет: "Нравственность является
универсальной, и как таковая обладает красотой и является некоторым
стандартом в определении истины"[10].
К сожалению, подобная концепция не предусматривает адекватного
критерия, с помощью которого мы могли бы осудить беспричинную жестокость.
Вопрос заключается не в том, имел ли Гитлер и вьетнамцы теорию
нравственности, и не в том, наслаждались ли они красотой или имели ли
какие-либо стандарты для определения истины. Вопрос заключается в следующем:
какого рода нравственность, красоту и истину они принимали. Не имея особого
критерия для определения этического поведения невозможно вынести никакой
нравственной оценки никакой жестокости и никакому зверству, одобряемому
данной культурой.
Культурный релятивизм неизбежно ведет к личностному релятивизму. Если
не существует межкультурных ценностей, откуда тогда данная группа людей
черпает авторитет, чтобы стать источником ценности? В конечном итоге этот
авторитет должен опираться на личности. Та или иная раса или группа людей
устанавливают определенные стандарты поведения. Личность, тем не менее,
рассуждая вполне логично, приходит к выводу, что ей необязательно следовать
решению большинства, поскольку непреложного критерия для нравственного
выбора не существует.

Не поступают ли так в конечном счете и сами релятивисты?

Книга Сампера "Пути народов" была опубликована в 1906 г., когда
американская культура в целом принимала абсолютные ценности. Почему Сампер
не ограничивается своей собственной культурной средой? Скорее всего он
считает, что по крайней мере в этом случае нравственные стандарты, к которым
он пришел, должны полагаться более на его открытиях, нежели на традиции
культурной группы, в которой он родился и живет.
Возможно, непоследовательность такого подхода будет более ясна, если мы
посмотрим на него под следующим углом: культурный релятивизм отрицает все
нравственные абсолюты, и в то же время провозглашает свой собственный
абсолют - культуру! Но как может представитель культурного релятивизма
ожидать, что я приму такую его этическую систему, если моя культура
противоречит его теории? Ответ, конечно, является отрицательным. Представьте
себе, что 51% населения в моей культуре (США) принимает нравственные
абсолюты. Таким образом, сам культурный релятивизм становится более
нравственно приемлемым, поскольку, если культура может провозгласить что
угодно хорошим, она же может провозгласить что угодно плохим!
Многие другие вопросы также остаются без ответа в теории культурного
релятивизма. Например, что происходит, когда сталкиваются ценности двух
культур? Как быть, когда одна сторона считает, что она выше всех других и
самим этим фактом оправдывает геноцид и свое владычество в мире? Согласно
культурному релятивизму, поскольку это общепринятый взгляд в данной