"Леонид Латынин. Гример и муза ("Русская правда", трилогия, #3) " - читать интересную книгу автора

поставить снова опоры в случае реставрации этого здания. Но я желаю оставить
критика без работы, ибо он осужден служить бытописателю, он - та вторая
половина пары, которая кормится, собирая хлеб, посеянный до него сеятелем,
истратившим в почву себя вместе зерен. И как странно: до сегодняшнего дня от
Гримера ничего не зависело, все решалось помимо него - и работа, и оплата,
его быт, и он зависел от стоящих над ним, а сегодня от его добровольного
решения зависело, делать или не делать работу, предложенную Таможенником,
потому что э т о нельзя приказать сделать.
IV Гример поскользнулся. С трудом удержал равновесие, как канатоходец,
коснулся холодной безоконной стены дома. Следующий дом его. Осторожно
двинулся дальше, на всякий случай пошире ставя ноги. Не с неба, так с земли
дождь обратил на себя внимание. С ним даже в задумчивости надо было
считаться. Этак трахнешься затылком о камень, и все великие решения и
желания вытекут через трещину в земной коре и, смешавшись с дождем, исчезнут
за городом, по каналу, уходящему вниз по холму. Еще осторожнее: сегодня эта
кора ему была особенно нужна, ее следовало нести бережно. Ответить на
предложение Таможенника было не так-то просто. С одной стороны, желанная
перспектива - Гример, занявший первое место, следовательно, ставший Великим,
и осуществление затем того, к чему для начала стремился Гример, или, по
крайней мере, ему казалось, что стремится. А с другой - та же авантюра,
которая едва не стоила ему Ухода. Правда, авантюра, в которой участвует
Таможенник, но кому не известно, чем кончаются официальные устные
предложения, если что-либо срывается в исполнении задуманного? Предложившие
забывают о своих предложениях - следовательно, отвечает только исполнитель.
А у исполнителя, в данном случае Гримера, была, и недавно, уже одна
Комиссия... А потом, кому хочется занять место живого и работающего
человека, да еще в том случае, когда тот - твой учитель и работает
прекрасно, более того - лучше тебя? Ну здесь, правда, Гример мог бы и
поспорить - но только в воображении. Реальных Операций Подобия класса
Великого Гример не делал ни разу. Прошлогодняя операция - самодеятельность.
А работать на глаз в сегодняшних условиях бессмысленно. Как видишь,
предложение достаточно сложное, чтобы ответить, не задумываясь... Вот эти
мысли и совершают круги в двух полушариях мозга Гримера. Так иногда голуби,
ведомые в небе опытным голубятником, раскрутившись, никак не могут
остановиться, и нужны усилие и воля, чтобы загнать их в голубятню и там,
вблизи, спокойно рассмотреть каждого, дать им отдохнуть. А, пожалуй,
истинным голубятником мыслей Гримера все же была Муза. Вот мы и вернулись
опять к той, без кого не было бы нашего Гримера. И всем, чем он стал и что
мог, Гример был обязан Музе, она была с ним везде - и когда он был занят
размышлениями, отдыхая, и когда работал дома со скальпелем, во имя владения
пальцами инструментом... И только один раз Гример решил действовать сам,
когда пустился в прошлогоднее предприятие... Если бы Гример спросил Музу
ясно и просто, стоит ли ему делать это, она сумела бы убедить его
отказаться, ибо всегда наступает случай, когда то же самое можно делать и
без столь великого риска. Гример в прошлом году почти перестал разговаривать
с Музой, в первый раз решился обойтись без ее помощи. Не отвечая на
настойчивые просьбы Музы рассказать, что происходит, он отправился
осуществлять свой замысел, пошутив, что не происходит ничего, что с кем-либо
уже не происходило. Муза успокаивала Гримера - способы были разные, но в
результате мысли Гримера замирали, складывали крылья и, чуть беспокойно