"Кейт Лоумер. Бандиты и мандаты" - читать интересную книгу автора

лицо его оказалось всего на фут-другой выше лица маленького
существа.
-- Послушай, а я тебя прежде нигде не мог видеть? --
спросил он.
-- Certes, милорд, -- всего только
час тому назад я еще зарабатывал свои несколько медяков,
подвизаясь в третьих помощниках кондитера вон в той харчевне,
отдел пышек, милорд, подотдел декоративной глазури. -- Он
вздохнул. -- Розочками занимался, милорд,.. но к чему утруждать
моими сетованиями слух Вашей Светлости?
-- Работу, что ли, потерял? -- поинтересовался Ретиф.
-- Увы, потерял, -- впрочем, это поистине сущие пустяки в
рассуждении тех новостей, что были подслушаны мною прежде,
нежели хозяин понудил меня немедля оставить пределы его
заведения!
-- Постой-ка, а зовут тебя...?
-- Прикрас, милорд. Прикрас Белошвей IX, к вашим услугам.
-- щебетун обернулся, ибо к ним, пыхтя, приближалось близкое
его подобие, разве что немного располневшее и поседевшее, кивая
на ходу головой и прядая ушами, дабы выразить переполняющую его
благодарность. -- А это, милорд, мой дядя Мочельник,
собственной персоной.
-- Ваш покорный слуга, сэр, -- проскрипел дядя Мочельник,
вытирая лицо большим полосатым носовым платком.-- Не почтит ли
меня милорд, разделив со мною -- для отдохновения после своих
великих трудов -- освежающий глоток молока дойной ящерицы и
кусочек жирного пирога?
-- Истинно говорю тебе, дядюшка, ему потребно нечто
такое, что будет покрепче сыворотки, -- возразил Прикрас. -- И
истинно же говорю, в "Толстой Колбаске" подают добрый эль, --
не знаю только, удастся ли Вашей Светлости забраться вовнутрь,
-- добавил он, переводя взгляд с шести футов и трех дюймов
Ретифа на дверной проем и обратно.
-- Да уж как-нибудь, бочком, -- успокоил оберонца Ретиф.
Шустрый восемнадцатидюймовый половой провел пригнувшегося
Ретифа через заполненную зальцу к столу в самом углу, и там
Ретифу удалось затиснуться на стоявшую у стенки узкую скамью.
-- Чего изволите, господа? -- осведомился, подойдя к ним,
сиделец.
-- В нынешних обстоятельствах мне придется ограничиться
небольшой кружкой пива, -- сказал Ретиф.
-- А мне элю, -- сказал дядя Мочельник. -- Оно, может
статься, и грех бражничать до полудня, но когда по кварталу
слоняются громили и рушат стены, бражничать, коли подвернулась
такая возможность, -- это самое распрекрасное дело.
-- Принцип весьма основательный, --признал Ретиф. -- А
кто они такие, эти громили, дядя Мочельник?
-- Да ворье они беззаконное, -- со вздохом ответил
почтенный пекарь, -- только что слезшее с верхних веток, в
надежде поживиться тем, что плохо лежит. После того, как вы,