"Ольга Лаврова, Александр Лавров. Брачный аферист (Следствие ведут ЗнаТоКи)" - читать интересную книгу автора

штука. Юрию Юрьевичу нравятся больше сельские пейзажи или города? Города?
О вкусах не спорят. И где же ему удалось побывать? Много где? Что ж, для
интереса давайте запишем. Подряд не припомнить? Подряд не обязательно,
можно, например, по союзным республикам. Начнем хоть с вашей родины. Какие
местности вам знакомы, кроме Мукачево? Кишинев. Живописный город,
согласен. А что, базар там на прежнем месте?..
Географических изысканий хватило и до обеда, и после обеда, и определенно
могло хватить на неделю вперед. И когда Ладжуна увели, съемочная группа
выбралась из темной каморки, разминая затекшие руки-ноги, и ошалело
уставилась на Дайнеко.
- Спору нет, вам не позавидуешь, - сочувственно сказал он, пряча улыбку. -
Мне, между прочим, тоже. Намаюсь я, прежде чем поведу его, куда мне
требуется!
- Но... как же быть?.. Как-то спланировать бы, Михаил Петрович. Когда вы
начнете действительно допрашивать?
- По-вашему, я дурака валяю? Я же допрашиваю, братцы! Такое начало нужно.
- Именно такое? Единственно возможное?
- Нет, не единственно. Можно другое. Но тут и его характер роль играет, и
мой, и... трудно объяснить. Даже вообще не все словами объяснишь.
Стали думать, что делать. С одной стороны, никто в группе не ожидал - и не
желал бы, - чтобы перед камерой что-то специально разыгрывалось. Всех
привлекал чистый документ. С другой - один реальный допрос равнялся по
длительности трем полнометражным фильмам. Не новость, разумеется: давно
было известно, что необходимы выборочные съемки. Но надеялись, что удастся
ориентироваться на слух: кто-то из авторов (либо режиссер) дежурит в углу
у динамика, ловит в разговоре интересное место и подает оператору сигнал,
когда включать камеру, когда выключать.
Но в чуть освещенной приборами комнате и при условии соблюдения тишины это
практически выглядело так, что автор толкал режиссера, тот - ассистента, а
ассистент дергал за полу оператора. Кто-нибудь замешкается - и момент
упущен; или шевельнется, усаживаясь поудобней, а это примут за сигнал, и
пойдет путаница.
Чтобы не гнать пленку зря, но и не прозевать важного, попросили Дайнеко
все-таки немножко поработать на нас - делать маленький характерный жест
перед тем, как в кружении необязательных слов и вопросов он начнет
закладывать вираж для выхода на серьезную цель.

Прогноз Михаила Петровича оправдался. Ладжун шел на сближение медленно.
Взаимное прощупывание, пробные атаки и контратаки, уход в глухую защиту,
обманные маневры, поиски тактики, стиля поведения... С чем все это
сравнить? Для бокса чересчур сложно, для шахмат - сумбурно. Ни с чем,
пожалуй, и не сравнишь, кроме как с допросом, но не экранным или
литературным, четко выстроенным и очищенным от примесей, а с живым,
который увидеть можно лишь сквозь глазок...
В том, как складываются отношения следователя и допрашиваемого, есть много
психологических сложностей. Рано или поздно хороший следователь их
преодолевает, и возникает определенный контакт. С виду Дайнеко добился
контакта без труда. Уже на втором допросе Ладжун держался гораздо
свободней, а к концу его, похоже, произошел решительный сдвиг. Но
впечатление было обманчивым. Просто дала себя знать многолетняя привычка