"Андрей Лазарчук. Мы, урусхаи" - читать интересную книгу автора

больше и взять нечего.
И тут же появился обуз с севера, такой же, как вчера - поселенческий.
Немного поменьше, доробы и легкие дроги, тех и других по два десятка, но в
общем коней сорок набиралось. Охрана была так себе.
- Берем? - спросил Мураш - и, не дожидаясь ответа, повторил: - Берем.
...Они-то, небось, думали, что это простой ватажный щипок - отщипнут
чуток и пропустят. Потому и верховые топтались на месте, не разгоняясь.
Ждали, надо думать, когда из середины подъедет старшой. Не впервой,
наверное, было - встречаться с ватагой; знали: биться - себе дороже.
А когда поняли, что все не так, было поздно.
Мураш, ни на кого внимания не обращая, подошел к передней доробе и
зарубил обоих быков. Все: дорога была перегорожена, проехать не мог никто. И
уж развернуться - тем боле.
На него бросились верховые, толкаясь и мешая друг другу - их тут же
поснимали стрелами, а двоих, кто до него доскочил, Мураш снизу вверх
проколол сам, драться они не умели и думали, что ежели ты на коне, так и
король.
В минуту, не больше, верховых не осталось, кони скакали куда попало,
все обезваженные, пустоседлые. Из дороб и дрог лезли мужики и парни, кто с
мечом, кто с дубьем...
Их убивали враз.
Только вот потом самое тяжкое настало - из-за чего и от богов
отреклись...
Но кто сумел спрятаться - тех не искали. Кто убегал - давали убежать.
Уходили уже верхами, прихватив и шесть коников подменных. Взяли еды и
питья. Остальное - пустили под огонь.
Долго слышно было, как ревут недорубленные быки.

11.

Восемь дней прошло, ой, погуляли. Огнем, полымем да углями дымными
отмечен был путь; да кровью. Три новосельских деревни дотла спалили,
земледелов гонорных всех перерезали, тою землею им рты набив; и хуторов
малых числом пять; хуторян же на дубах развешали. Два обуза огромных,
невиданных, начисто разорили, а мелким и счет разошелся: кто говорил семь,
кто - и все десять. На легкий разъезд рохатых кoзаков засаду сделали, трое
задних только и ушли...
Своих потеряли немало: из тех, кто еще в Бархат-Туре под руку Мураша
встал, девятнадцать в седлах сидели; а все одно сотня сильно прибыла: шестой
десяток Мураш строил, думая, под кого б его подвести; и выходило, что под
Рысь.
Прибывала сотня за счет батраков и рабов черноземских, которых в
деревнях-хуторах немалым числом было, да в каменоломнях-каторгах расковали и
вывели пленных воев своих, и кто хотел и мог под копье встать - тех взяли.
Прочим, итильским да гонорским, да иных племен ватажникам и татям просто
ключи бросили - живите, как вывезет.
И еще на каменоломнях тех взяли полвозка дробнoго зелья. Хорошо, хоть
Барок, среди горынычей поживший, знал, что это такое, а иначе так бы и
бросили... а то и подпалили...
Страх теперь поперед сотни далеко бежал. Уже тысяча страшилищ с