"Андрей Лазарчук. Мы, урусхаи" - читать интересную книгу автора

И Мураш услышал.
Не даром дался Брянь-городец. Нагло полезли гельвы да рохатые людишки в
первый приступ - тут рога-то им и пооббили. Кто за стену перебрался - ни
один не ушел, а троих вообще на языки взяли. Один рохатый на смертный испуг
слаб оказался, все сказал, что ни спросили. И после, когда обузом из
горящего городца уходили, девкам дали слова его запомнить...
Стало быть, гельвы - они и рохатым уже поперек глотки вошли. Царям
дерзят. Бытуют наособицу. Рохатые, пусть и враги, а обычай добрый степной
имеют: нажитым делиться, за щеку не прятать. Гельвы ж не будь дурни:
брать-то братское с охотой берут, а свое жилят крепко, за высокими стенами
да под охраной.
В Моргульской долине сейчас болото стоит непролазное, а со дня на день
вообще паводка ждут. Потому для военного огородца, что по эту сторону
долины, запасы возили два месяца. И по гельвьему доброжмотству большая часть
запасов держится укромно, в лесу за засеками да на деревьях. И место этого
укрома пленник знал - и назвал...
Разное там. Много. А главное - возов двадцать гельвских хлебов, которые
русы прозвали "вечными". Один человек на плечах в походе стодневный запас
нести может, не утомляя ни спины, ни ног. А там - двадцать возов.
- Ты понял, Мураш?
Мураш еще не понял. Он считал, загибая в уме пальцы. Возы наверняка
гонорские, бычьи запряжки, других возов в закатных обузах не видел он ни
разу. Этих стодневных запасов на каждом будет по пять сотен, а то и по
шесть. И если двадцать возов, то это получается... получается...
А ведь стоднев - он на здоровенного воина рассчитан, да так, чтобы сил
у него не убывало, а прирастало. Бабам же и ребятишкам - считай, вчетверо с
хвостиком получится.
Там, глядишь, и солнышко-ра вернется. Урожай уродится. Хоть бы репа та
же, ей много ли надо? - не ведро, а воды ведра...
- Так, - сказал Мураш. - Я понял, царь. Сколько людей дашь?
- Ничего ты не понял, торопун, - покачал головой Уман. - За хлебами
другие пойдут. Твое же дело будет - огородец на долине взбаламутить и за
собой увести. Зря я тебя про роханские земли пытал?
- До роханских земель не дойти, - сказал Мураш. - До Итиля - и то вряд
ли.
- А я тебя не заставляю туда идти, - сказал царь. - Я тебе туда идти
разрешаю. Если припрет. Есть такой пограничный рохатый князец Улбон - он вас
и примет, и не выдаст. Ясно теперь?
Мураш помолчал.
- А что, царь, - сказал он наконец. - Пожалуй, что и ясно. Так сколько
людей дашь?
- Много не дам, и не надейся. Зато дам лучших...

3.

И получилось так: стал Мураш верховым сотским. Под апостолу его
подведены были тридцать два воина, искусные и в конном, и в пешем деле.
Многих новосотский знал раньше - Савс-рябец, например взять, многих он
стоил, когда отступали от Монастырита, шесть обломанных стрел потом вынули
из боков и плеч, и огонь раневой он перемог, и гельвский яд. Долго товарищи