"Андрей Лазарчук. Мы, урусхаи" - читать интересную книгу автора

- Еще от прадедов, - подтвердил Леп. Он лег поудобнее, повернул голову
в сторону. - Да, чуть не забыл, - приподнялся. - Брательника моего
встретишь, Миху, так передай: проклял его отец наш по-черному, пусть знает.
Но сам не убивай.
- Постараюсь, - сказал Мураш.
Он приложил острие жала к шее Лепа между напрягшимся щетинистым кадыком
и углом челюсти - и мгновенным движением снизу вверх воткнул клинок на все
три вершка, как будто и не зацепив ни косточки. Леп даже не вздрогнул,
только потянулся смертно и тут же обмяк. Одна капелька крови выглянула из
звездчатой ранки...
- Доброй охоты, Леп, - сказал Мураш. Встал. Оглядел своих. - Радек,
Креп, Барма - прикопайте ребят и догоняйте нас. Лежка будет под склоном.

Костры пусть не костры, а собойные очаки распалили, грелись. Густой
ельник скрывал все.
Выбиваешь под елкой яму, ежели надо - сверху еще следаками да лапами
прикрываешь. Уже тепло. Свечечку поставить - совсем тепло. А собойный очак -
это кот елка такая с трубой насквозь, еще и перегородкой пополам деленная, в
трубе шишечки-палочки горячо горят, в котелке юшка да каша булькают, - с ним
вообще хоть помовню устраивай. А и устраивали иной раз, бывало - но не
сегоночь. Половина сотни вон спит уже, силы все кончились, половина с
голодухи уснуть не может, кашку ременную ждут. По три ремня вяленой конины
выдал Сирый на брата, а что там тот ремень? - уж давно плесень одна. С
крупой не лучше. Ну да оно ладно, разживемся...
Закончил обег лежки Мураш, в свою нору забрался. Манилка спал и
посапывал, Барок сеч-ватаган оселком доводил, хотел, наверное, чтоб волос на
лету вдоль сек, а девки обе очак облегли с двух сторон да варево
заговаривали. И то правда: пахло как-то иначе.
Знал давно Мураш, выучил назубок, как правеж: не хлебать с голодухи да
с усталости враз, а - малыми глоточками, с расстановкой. Знал-то знал, а тут
не смог перестоять: в два проглота свою долю смел, пот вытер - и как
потонул.
Не слышал ничего.

5.

...- А как же ты гельвский-то выучить сумела?
- Да так. Слово за слово. Он простой, гельвский. Это они с нашими
речами мучаются. Даже средьземный - уж чего проще, правда? - и то знают
еле-еле. Хотя опять же - зачем он им? Кому надо - те гельвский пусть учат...
- Я про другое, не про то. Тебе не... не противно было?
- Нет. Язык-то при чем? Мне и сейчас не противно было бы. А сами
гельвы... они мне тогда нравились даже. Такие... необычные. Потом уже
поняла, что сквозь людей смотрят. А поначалу думала - красиво, тонко, рьяно.
Дура была. А потом вообще война началась. Мы ж еле выбрались тогда...
- А почему они нас за людей не считают?
- Наверное, им так проще. Еще и войны не было, а уже пошло: уруки -
чудовища, мясо сырое жрут, не моются, в шкурах ходят... ну и еще чего
хуже... На нас с сестрой специально глазеть приходили: когда же мы звериное
нутро покажем?