"Михаил Николаевич Лебедев. Последние дни Перми Великой (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

повсеместно, но не все подданные пермских князей приняли его по убеждению
в превосходстве новой веры над язычеством. Находилось много таких людей,
которые только внешне исполняли обряды Православной Церкви, а в глубине
души являлись ревностными язычниками. Сам князь покчинский начинал
сомневаться в спасительности новой веры. Случилось так, что едва было
принято Великой Пермью христианство, различные бедствия (хотя и бывавшие
раньше) стали постигать новопросвещенную сторону. Грубые умы приписывали
это гневу старых богов, а между тем священников было мало, чуть ли не
шесть человек на всю страну, поддерживать новопросвещенных было некому, и
недоверие к новой вере стало захватывать всю Великую Пермь.
В таком виде застал Великую Пермь 1472 год, год великих для нее
событий.


V

Покчинский князь Микал (мы станем называть его по-местному) спал,
когда в дом его явился посланник чердынского князя Ладмера и попросил
разбудить его. Домоправитель князя не соглашался было беспокоить Микала,
доказывая, что он недавно вернулся с охоты и поэтому нуждается в отдыхе,
но посланник стоял на своем, и домоправителю волей-неволей пришлось будить
своего господина.
- Зачем? - недовольно спросил Микал слугу, когда последний начал
осторожно трясти его. - Чего тебе надо от меня? Ведь знаешь, устал я
изрядно!
Домоправитель почтительно вымолвил:
- Прости, господин мой. Не посмел бы я тебя тревожить, но дело такое
подоспело... Приехал к твоей милости посланный Ладмера, князя
чердынского... приехал с худыми вестями. Прикажешь впустить его?
- С какими худыми вестями? - встрепенулся Микал, с живостью
поднимаясь с постели. - О чем еще каркаешь ты, Куштан?
- И рад бы я не каркать, князь, - тихо произнес Куштан, - но страшная
беда нам грозит... беда от Москвы далекой!.. Москва ведь на нас
поднимается, Москва на нас идет, господин мой, а с Москвою шутки плохи...
Микал побледнел немного. Озноб пробежал у него по спине. Он с испугом
поглядел на своего слугу.
- Неужели Москва на нас идет? Неужели Москва, которая Новгород
Великий сломила?.. О горе! О горюшко наше! Скорее зови его сюда, зови
гонца. Москва страшнее всего...
Домоправитель поспешно вышел. Князь Микал остался в своей опочивальне
и с каким-то странным выражением поглядел в передний угол, где висела
икона с изображением святого Николая Чудотворца. Сомнение и досада
выразились у него на лице.
- Вот она! Вот эта вера христианская! - презрительно прошептали его
губы. - Немного добра принесла она нам! Сперва эти тяжелые притеснения
новгородских разбойников, а потом битвы кровавые с вогулами проклятыми!..
А потом пошло и пошло: то зверей не будет в лесах, точно они сквозь землю
провалятся, то рыба в реках в глубину уйдет, откуда ее не достать никак,
так что голодовать приходится! То зима такая наступит, что люди десятками
замерзают!.. А наши попы говорят, что это Бог нас испытует из любви к