"Михаил Николаевич Лебедев. Последние дни Перми Великой (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

отчаянию, это было не в его характере. Он выказывал всегда твердость духа
и при случае любил похвастать, но он не являлся пустым хвастуном, как это
обыкновенно бывает, а хвастал только тогда, когда ему представлялась в том
необходимость... И вдруг ужасная, небывалая мысль блеснула в его голове:
"А что, ежели мы сами себя погубили принятием веры христианской?
Москва - православная страна, крестил нас епископ православный,
московскому государю подначальный, не сделались ли мы через то
подвластными Москве людьми? От Москвы ведь все станется, она не постоит ни
перед чем, только бы силу забрать над кем ей угодно. Такая уж повадка у
нее... Неужто так случилось, что предала нас вера христианская в руки
московские?.."
Князь Микал содрогнулся. Предположение было ужасное. Неужели
христианская вера предала его?..
Конечно, по словам чердынского вестника, на Москве придрались к
обиде, нанесенной пермянами купцами-москвичам, но, по-видимому, это не
являлось истинной причиной похода москвитян на Пермь Великую...
Христианство погубило пермских людей, легкомысленно, по мнению князя
Микала, переменивших старую веру на новую и жестоко за это
поплатившихся...
- Эй, кто там! - крикнул Микал, хлопнув в ладоши. - Адзяна-конюха
послать ко мне!
- Вот я, - явился Адзян. - Чего изволишь приказать, князь высокий?
- Слушай, Адзян, - заговорил князь, придавая своему лицу строгое
выражение. - Скоро темнота землю покроет, но мне надо человека в Изкар
послать сейчас же. Можешь ты ночью добраться до Изкара?
- Постараюсь, князь высокий.
- Какой же дорогой ты пойдешь: лесом аль рекой в лодке?
- Пешею тропой я пойду. Только бы на зверя не нарваться али где с
вогулами не встретиться... Всяко ведь случиться может...
- Не слыхать нынче что-то о вогулах. Стало быть, спокойнее стали они.
Не выглядывают из углов своих поганых... Нечего бояться их тебе. А дело я
такое поручаю тебе, Адзян. Ежели дома Мате, князь изкарский, не мешкая его
ты повидай и скажи ему, что я его в Покчу зову на совет наш общий
княжеский. Дело, мол, важное есть. Москва, мол, на нас войско шлет. О том
и совет будет. Слышишь?
- Слышу, господин князь высокий.
- Смотри же, не мешкая в путь выходи, - строго проговорил Микал. - Я
не люблю проволочек. К утру ты в Изкаре должен быть непременно. Такова моя
воля непреклонная.
Он махнул рукой - и Адзян скрылся за дверью, оставив своего
повелителя в тревожном раздумье о новом бедствии, надвигающемся со стороны
московского государства.


VI

Над Покчею спускалась ночь.
Потемнело покрытое облаками небо и слилось на горизонте с землею,
притихнувшей в вечернем безмолвии. Вода в Колве почернела и глухо журчала
внизу, у подножия холма, увенчанного валами и сторожевыми башенками