"Бенджамин Леберт. Небелая ворона " - читать интересную книгу автора

- А ты что делал?
- У меня был понос.
- Все время? Непрерывно? Один сплошной понос?
- Почему? Еще я ходил в школу. В двенадцатый класс. Но это так, между
прочим. В основном у меня был понос. Мне становилось нехорошо, и начинался
понос. Не знаю, есть ли тут связь, но в школе я учился плохо. Хуже не
придумаешь. Радовался до одури, если умудрялся переползти в следующий класс.
Мы с мамой жили в районе Мильбертсхофен. Родители развелись около трех лет
назад. Мама продавщица. Она работает в книжном магазине на мюнхенской
Фрайхайт. Эзотерическая литература. А я почти не выходил из своей комнаты.
Если я был у себя, то меня не все время несло. Я сидел за письменным столом
или на кровати и постоянно занимался онанизмом. А если шла носом кровь, то я
начинал бегать по комнате, опустив голову, и пытался ронять капли так, чтобы
на паркете из них получалось слово или картинка. Но если был где-то не дома,
то тут же приходилось бежать на горшок. Знаешь, как это хреново?
- А ты не пробовал сходить к врачу?
- Да я был у тысячи врачей. То мать посылала, а то и сам ходил. К
обыкновенным врачам и ко всем этим консультантам, психологам, целителям...
Никто ничего не нашел.
Шуршит его одеяло.
- Я уже говорил, самое противное - это школьные праздники. И клубы. С
какой непостижимой ненавистью там на тебя смотрят! Потому что ты не танцуешь
или танцуешь плохо. Потому что не так одет, потому что пьешь не то, что они.
Потому что не один из них. Может быть, просто потому, что ты лишний, - ведь
люди не выносят лишних. Все они наступают друг другу на пятки. Лезут в
личную жизнь других. Воруют друг у друга. Кусаются. Каждый должен быть лучше
других. А тут вдруг я. Сначала пот начинал течь из подмышек по бокам, руки
становились мокрыми. Капельки воды застревали в бровях. Начинал болеть
живот, и я мчался к унитазу. Иногда, бывая в общественных местах или,
например, в книжном магазине, я чувствовал противный запах из носа И слг
этого запаха было такое ощущение, что все, вытекшее у меня из кишечника и из
носа, все это скапливалось неизвестно где и сейчас хлынет на меня и на всех,
кто рядом.
Я представлял себе, как Это сбивает людей с ног и уносит их прочь.
Книжные полки не выдерживают напора волн и ломаются. А потом все валяются
внизу. В моем дерьме. Крутятся там. И я тоже кручусь. А в один прекрасный
момент затихну. Со мной будет покончено.
На нас опускается тишина. Генри откашливается.
- Ну, в общем, я почти все время сидел в своей комнате. Было гак
одиноко! Никаких друзей. Пока я не познакомился с Йенсом. С ним я чувствовал
себя хорошо. Наверное, потому, что с первой же секунды видно, что он тоже
одинок. Этакий незримый, но очень крепкий канат - одиночество. Именно он нас
и связал. Двух товарищей по несчастью. Мы так крепко сцепились, что потянули
друг друга на дно. Мне кажется, я с таким удовольствием с ним встречался
потому, что не приходилось ничего из себя изображать. Не было надобности
делать вид, что у меня припрятана куча козырей. Мы общались по несколько раз
в неделю. Иногда вдвоем, без Кристины. Чаще всего просто находили
какой-нибудь ресторанчик в Швабинге и там разговаривали. Он все время
забирал меня от моего дома, и мы ехали на его машине. У него "ситроен"
винно-красного цвета Знаешь, если я вижу такую машину, то мне хочется орать.