"Бенджамин Леберт. Небелая ворона " - читать интересную книгу автора

Слышу, как Генри трет ногу об ногу. Поворачиваюсь на спину и смотрю
наверх. Сжимаю ладони, подношу их к губам и начинаю дуть. От воздуха пальцы
становятся теплее. Генри рассказывает дальше.
- Мы много о чем болтали. В основном, конечно, о Кристине. Но не
только. Однажды, я хорошо помню, шли мы с ним по Леопольдштрасе. Было около
восьми. Прекрасный теплый летний вечер. Если бы кто-нибудь выглянул в тот
день из парящего в воздухе невидимого окна и посмотрел на улицу, на идущих
легкой походкой по своим делам людей, то он бы подумал, что всем им очень
хорошо. В воздухе висели гудки машин и голоса девушек. Йенс шел в паре шагов
от меня. Я все время оборачивался и смотрел на него. Он топал, как слон. Как
будто при каждом шаге пытался вбить ноги как можно глубже в асфальт. Левая
рука свободно болталась. В правой - булочка с жирным ливерным паштетом. К
булочке приклеилась салфетка. Я все ждал, что он вместе с тестом съест и
тонкую белую бумажку. Но он был настороже. Когда от булочки осталась только
салфетка, он ее смял и швырнул на землю.
А рот, измазанный горчицей, так и не вытер. Перед входом в ресторан на
ступеньке сидела девушка лет двадцати. В коротенькой юбке. Колени крепко
сжаты. Короткие светлые волосы и замечательные высокие скулы. Жуя жвачку,
она выставляла эти самые скулы напоказ. Мне так хотелось подойти к ней и
сказать: "Привет, вот и я. Меня зовут Генри". Знаешь, как это бывает -
необъяснимое желание подойти к девушке, просто для того чтобы сказать, что
ты существуешь? Живет, мол, такой на свете. Может быть, весь мир показался
бы тебе лучше, если бы такая девушка знала, что ты есть.
И в этот момент Йенс заорал: "Генри, подожди!" Я повернулся и побежал к
нему. Он стоял перед витриной бутика. За витриной между тряпками и шикарно
одетым манекеном работал телевизор. По подиуму, одна за другой, непрерывно
вышагивали модели в шикарных парижских прикидах. Виляли бедрами,
выворачивали колени наружу, как будто у них кривые ноги. А ноги-то какие
худые! И руки, и плечи... Губы намазаны черным. Йенс тыкал пальцем в экран.
"Я больше этого не вынесу - везде девушки. И все красивые. На MTV, в
журналах, на рекламе. Я больше не выдержу. Формы безупречные, просто с ума
можно сойти. А когда они вдруг посмотрят с экрана или с плаката - ну и
глазищи! В них всегда зовущий огонек, такой многообещающий: пойдем
потанцуем, зажги меня, трахни. Трахай, пока есть что трахать. Пока мы не
превратились в черный пепел, который развеется ветром. Но вокруг них - этот
мерзкий искусственный блеск. А ведь в настоящей жизни ничего не блестит". На
экране по подиуму вышагивал одетый в черное мужик. К рукавам прикреплены
огромные черные крылья. Мужик раскинул руки. А Йенс продолжал: "Как будто
где-то существует фабрика блеска, которая разбрасывает его повсюду.
Несколько человек постоянно работают на этой фабрике. Для остроты ощущений.
А всем остальным во что бы то ни стало хочется туда попасть. Они сделают все
что угодно, только чтобы проникнуть туда. Караулят у дверей, ждут
приглашения. И с восторгом вдыхают отработанные газы. А на фабрике между тем
дело идет полным ходом. Некоторые отрасли снабжаются огромным количеством
блеска, и прежде всего - секс. Знаешь, как мне хочется трахаться? Такое
ощущение, что яйца вот-вот взорвутся. И взрывной волной мне оторвет ноги. А
весь этот блеск отодвигает еще дальше то, что и так недостижимо. Каждый
продает себя с таким видом, как будто у него постоянно лучший в мире секс.
Понятия не имею, может быть, это и на самом деле так. Во всяком случае, мне
от этого плохо. И кажется, что, когда касается секса, люди в любую минуту