"Деннис Лихэйн. Мистик-ривер" - читать интересную книгу автора

В тот же вечер отец Шона усадил его на табуретку в мастерской в
подвале. Там было тесно от всех этих черных слесарных тисков, гвоздей и
шурупов в банках из-под кофе, дощечек и фанерок, аккуратно сложенных под
исцарапанным верстаком посреди комнаты; молотки висели по стенам в своих
гнездах, как зачехленное оружие, рядом с двуручной пилой на крюке. Отец,
подрабатывавший и у соседей, нередко приходил сюда - мастерил птичьи домики
для себя и полочки под цветочные горшки для жены. Здесь же он обдумывал
конструкцию заднего крыльца, которое и воздвиг вместе с приятелями в то
знойное лето, когда Шону минуло пять лет. А еще он спускался сюда в поисках
покоя и уединения или же, как это было известно Шону, когда сердился - на
Шона ли, на мать или на свою работу. Птичьи домики - разнообразнейшие: то в
виде миниатюрных тюдоровских замков, то в колониальном или викторианском
стиле, а то имитирующие швейцарские шале, в результате громоздились в
подвальном углу, так как такого количества птиц не нашлось бы даже в лесах
Амазонки.
Сидя на красной круглой табуретке, Шон вертел в руках черные слесарные
тиски, вдыхая запах машинного масла и опилок и ожидая, когда отец заговорит.
- Шон, - сказал отец, - сколько раз тебе надо повторять одно и то же!
Шон вытащил палец из тисков и стер с ладони масло.
Собрав с верстака валяющиеся там гвозди, отец ссыпал их в желтую банку
из-под кофе.
- Я знаю, что ты любишь Джимми Маркуса, но если вы хотите играть
вместе, то отныне это будет около дома. Твоего дома, а не его.
Шон кивнул. Препираться с отцом было бессмысленно, когда он говорил
таким тоном, как сейчас - спокойным, размеренным, чеканя каждое слово.
- Ведь мы поняли друг друга?
Сдвинув банку из-под кофе, отец смотрел вниз на Шона.
Шон кивнул. Он глядел, как отец стряхивает с толстых пальцев опилки.
- И надолго?
Потянувшись, отец снял клок паутины с крюка на потолке. Скатав паутину
в комочек, он бросил его в стоявшее под верстаком мусорное ведро.
- Да, надолго. И вот еще, Шон...
- Что?
- Не вздумай лезть с этим к матери. Она решительно против твоей дружбы
с Джимми после этого сегодняшнего его фортеля.
- Да он вовсе не такой уж плохой мальчик. Он...
- Я и не сказал, что он плохой. Но он дикарь, а мама устала от дикарей.
Шон заметил, как сверкнули глаза отца при слове "дикарь", и понял, что
на секунду перед глазами его возник другой Билли Дивайн, чей образ можно
было воссоздать по подслушанным обрывкам разговоров и нечаянным обмолвкам
дядьев и тетушек. Старина Билли был "забиякой", как однажды с улыбкой сказал
дядя Колм, но тот Билли Дивайн исчез незадолго до рождения Шона,
превратившись в этого тихого аккуратного человека, чьи толстые ловкие пальцы
соорудили целую гору птичьих домиков.
- И не забудь наш разговор, - сказал отец и похлопал его по плечу в
знак того, что он может идти.
Шон вышел из мастерской, думая о том, что, наверное, в компании Джимми
его привлекает то же самое, чем привлекает отца общество мистера Маркуса,
когда субботняя выпивка плавно перетекает в воскресную под взрывы хриплого