"Джек Линдсей. Ганнибал " - читать интересную книгу автора

приносить каждый в отдельности. Мы грешили все как один и все как один
должны спастись или погибнуть. Мы встречаемся в братствах, словно мы братья,
вместе сидящие у очага согласия, в то время как вокруг себя видим алчность и
слышим раскаты лживого хохота.
Он остановился, и его красивое лицо выразило смущение.
- Пусть будет так. Я столь же грешен, сколь и другие, ибо мой ум
помрачен. Ганнибал, к тебе мы взываем: просвети нас, укажи нам путь!
Все беспокойно заерзали, кроме улыбающегося Хармида и приземистого
человека в глубине зала, так же бесстрастно слушавшего Герсаккона, как и
других. Земледелец протестующе забормотал, что урожаи, которые он собирает,
не дают ему оснований для жалоб, корабельщик искоса бросил на Герсаккона
долгий взгляд, а стеклодел язвительно усмехнулся. Балшамер упомянул было о
том, что он поборник греческого просвещения и хотел даже изложить обществу
учение Эвгемера <...учение Эвгемера. - Эвгемер, греческий мыслитель IV-III
веков до нашей эры, утверждал, что боги - не что иное, как исторически
существовавшие люди, выдающиеся деяния которых настолько запечатлелись в
народной памяти и настолько поразили народную фантазию, что с течением
времени приобрели преувеличенные размеры и формы, а их творцы стали
наделяться сверхчеловеческими чертами, то есть "обожествляться". Эвгемеризм
явился, таким образом, одной из разновидностей античного атеизма.>, но снова
вернулся к политике:
- Мы должны признать, что постигшее нас бедствие становится все более
страшным, - сказал он. - Выступавшие здесь, стремясь доказать свое
материальное благополучие, отклонились от существа дела. Наш город с
высокого положения империи пал сразу до положения вассала. Нам отказано в
праве вооружаться и защищать себя. Римляне с присушим им вероломством,
которое мы всегда считали их характерной чертой, оставили нас без помощи и
отдали на растерзание нумидийцам. А если мы поднимем руку для защиты, они
воспользуются этим, чтобы уничтожить нас. Наши правители думают лишь о том,
как бы захватить побольше и удержать в своих руках те немногие источники
богатств, которые еще остались у города. Нужда увеличивается. Налоги растут
чуть ли не день ото дня и неизменно ложатся на плечи неимущего люда: на
небогатых землевладельцев, ремесленников, мелких торговцев.
Балшамер говорил с большим достоинством и вдруг горячо воскликнул:
- Мы пришли сюда не просить, Ганнибал! Мы пришли требовать то, на что
имеем право. Мы, народ Кар-Хадашта, в течение многих поколений беззаветно
поддерживали Баркидов. Мы призываем величайшего из Баркидов продолжать свое
дело!
Ганнибал склонил голову. Его сердце было исполнено счастья, но время
говорить еще не наступило. Мелькарт подаст ему знак тогда, когда он
окончательно вступит в общение с миром. И снова возродятся великая схватка и
великое единение. Не напрасно он вернулся на родину.
Балшамер сел с невольным вздохом. Хармид, поняв, что очередь теперь за
ним, сказал небрежным тоном:
- Находясь здесь лишь в качестве наблюдателя, ограничусь несколькими
словами, чтобы не испортить впечатления от блестящей речи моего друга. В той
мере, в какой я могу позволить себе говорить от имени живущих здесь эллинов,
одобряю всей душой цели этой делегации. Полагаю, что один я из здесь
присутствующих бывал в Риме. Это базарный город выскочек, мужланов и
ростовщиков. Я грек и друг вашего города и не могу не приветствовать любые