"Гертруд фон Лефорт. Плат Святой Вероники " - читать интересную книгу автора

- Бедняжка! Может быть, это прекрасное путешествие наконец исцелит его
сердце!
Тетушка Эдельгарт при этих словах слегка покраснела, поднялась и вышла
из комнаты; прелестные движения ее были, как всегда, словно затуманены
бледной поволокой. Бабушка обняла меня и сказала, что я ее любимая маленькая
дочь. Она, точно прочитав на моем лице все, что во мне происходило в ту
минуту, принялась мягко объяснять мне, что отец подарил меня ей и тетушке
Эдельгарт, потому что они обе меня очень любят. Теперь-то я знаю, что мать
во время своей болезни не раз настойчиво выражала желание, чтобы меня
воспитывала ее единственная сестра. И отец, сознававший свою вину перед
бедной женщиной, принял это унизительное условие, которое после всего, что
когда-то было между ним и тетушкой Эдельгарт, означало для него почти полный
отказ от меня.
Бабушка между тем продолжала утешать меня. Она сказала, что отец лишь
потому со спокойной душой уезжает в дальние страны, что знает, как они с
тетушкой любят меня и заботятся обо мне. Я заплакала еще сильней,
почувствовав, однако, в то же время радость утешения и понимания. И если
прежде моя любовь к бабушке была чем-то само собой разумеющимся и
неосознанным, то с этой минуты я прямо-таки боготворила ее; в сердце моем
родилось нечто подобное маленькому, но страстному культу. Внешне же в наших
с нею отношениях ровным счетом ничего не изменилось, ибо чем неотвязнее
кружились мои мысли и чувства вокруг бабушки, тем труднее мне было выразить
ей свою любовь. А она, чувствуя ее, делала вид, будто ничего не замечает.
Так я и жила - упиваясь тайным счастьем, даруемым всяким поклонением, и в то
же время в постоянных муках неутоленной страсти. Часто я с завистью смотрела
на чужих людей, которым бабушка отдавала все свое внимание, и, если среди
них оказывались девочки моего возраста - а мне тогда было лет пятнадцать, -
я испытывала острую неприязнь к этим счастливицам. И я вновь и вновь
воскрешала в своей памяти ту единственную минуту нежности и понимания,
которую подарила мне бабушка, пока в один прекрасный день мне не пришли на
помощь дымчато-шелковистые кошки.
Мы знали, что эти красивые ласковые животные с непреодолимой силой
привязываются к своему домашнему миру и, оказавшись на новом месте,
постоянно стремятся вернуться обратно. И так как мы, боясь потерять кошек,
держали их взаперти, они неутомимо бродили по дому в поисках выхода. Даже по
ночам я часто слышала, как они легко ступают своими мягкими лапками и почти
беззвучно скользят пышными серебристыми хвостами по ступенькам лестниц.
Когда мы заговаривали с ними, они внимательно и серьезно смотрели на нас
своими большими неподвижными глазами. Я делала все возможное, чтобы хоть
немного облегчить их плен, подсовывала им разные лакомства и иногда выносила
их ненадолго во двор. В этом дворике, бывшем когда-то - как и весь дворец,
верхний этаж которого мы занимали, - вместе с церковью Санта Мария сопра
Минерва частью доминиканского монастыря, сохранился с прежних времен
чудесный, украшенный фресками крытый ход, из-под сводов которого я и
наблюдала за своими пленницами, предоставляя им возможность подышать
воздухом и порезвиться. Они быстро поняли, что я желаю им добра, и выражали
это на своем загадочном кошачьем языке, мурлыкали и терлись теплыми
шелковыми боками о мое платье, словно желая уверить меня в том, что им
необыкновенно хорошо в моем обществе и они не замышляют ничего дурного. В
конце концов я и в самом деле поверила в это и без всяких опасений оставляла