"Гертруд фон Лефорт. Суд моря " - читать интересную книгу автора

их можно назвать одним именем.
Ребенок вдруг заплакал - Ален тоже иногда неожиданно просыпался даже
от самого сладкого сна с испуганным плачем; казалось, принц почувствовал
взгляд Девы, Несущей Смерть, стоявшей рядом с его колыбелью. Анна невольно
отступила назад. При этом она заметила, что покрывало сползло с кроватки;
она вновь приблизилась и поправила его. Ребенок опять заплакал. Анна хотела
запеть, чтобы он не проснулся, но он уже открыл глаза. Взгляд ее на секунду
погрузился в эти огромные, не по-детски серьезные глаза; ей почудилось,
будто это крошечное существо знает о своей судьбе. Она вдруг вспомнила о
юном герцоге своего народа - должно быть, он так же смотрел на своего
убийцу в последний миг жизни. Она побледнела и отвернулась, обратив взгляд
к морю; она словно хотела отринуть от себя этот образ в колыбели, как до
этого отринула украшения королевы. Она вновь сложила руки на груди и
запела.
Голос ее теперь был еще тише, чем прежде, в нем зазвучало что-то
похожее на страстную мольбу, на заклинание. Она как будто звала на помощь
море, но во время пения она не могла смотреть на него: ей нужно было вновь
закрыть глаза. И вот она вновь в сумрачном спальном покое родительского
дома, только теперь вместо сладкого пения матери она слышит голос прабабки
Авуаз, идущей по темным ночным коридорам замка Ро и поющей британским
воинам свою колыбельную песнь.
Анна в ту ночь не спала, хотя старая нянька Энора залепила ей уши
воском, - это пришлось сделать всем обитателям замка, чтобы они не уснули
вместе с британцами. Но Анна слегка расшатала восковые пробки в ушах, и
всякий раз, когда мадам Авуаз проходила по коридору мимо их спальни, она
несколько мгновений слышала ее голос, тонкий, нежный, как серебряные волосы
на голове старицы; и ей казалось непостижимым, что этот тонкий, нежный
голос может одолеть такое множество сильных воинов...
Под утро Энора приоткрыла дверь, и Анна увидела сквозь узкую щель в
бледном предутреннем свете обнаженные по самые плечи руки мужчин, которые
тихо шли следом за мадам Авуаз с мечами наготове, чтобы заколоть тех, кто
все же сумеет пробудиться от сна; но никто из британцев не проснулся. На
лицах мужчин она прочла дикую, мутную радость - им как будто с трудом
удавалось сдерживать победные вопли; только на лице мадам Авуаз она не
увидела этой радости: ее лицо было тихим, ясным и загадочным, и все же оно
показалось Анне еще более устрашающим, чем лица мужчин. Тогда она не
понимала почему. Теперь она это знала: женщина не должна становиться
орудием смерти - женщина рождается для того, чтобы дарить жизнь! Она вдруг
почувствовала, как из сокровенных глубин ее природы, со дна источников ее
крови поднимается мягкое, нежное, но в то же время необыкновенно сильное,
властное, почти непреодолимое желание. Дрожа всем телом, она стала
отступать от него, пятиться все дальше от колыбели, к выходу из шатра, и
вскоре уже почувствовала соленый вкус моря на губах; но чем ближе она
подходила к борту корабля, тем сильнее становилась власть этого желания. Ей
казалось, будто море светит сквозь закрытые глаза прямо ей в душу; она
озарилась изнутри таким ярким, прозрачным светом, каким несколько минут
назад был залит шатер, когда королева принесла покаяние. Анна уже могла
видеть каждую крохотную складочку своего "я". Она больше не в силах была
петь. Море словно призвало на суд и ее, Анну... Ей хотелось упасть на
колени и молить о пощаде, но она не могла сделать этого из смертельного