"Гертруд фон Лефорт. Суд моря " - читать интересную книгу автора

взволнованно. - А море - наш враг! Море жестоко: оно держит в своем плену
мое бедное больное дитя и не дает нам доставить его на берег! Что же это за
узы, которыми она связана с морем? - Она пытливо заглянула в глаза девушке.
Анна, которая уже отошла от борта корабля, теперь стояла на пороге
сумрачного шатра. Белое сияние неподвижной воды у нее за спиной очертило ее
силуэт словно серебряным карандашом: он был все еще тонок и трогательно
строг, как фигурка той маленькой, еще не созревшей девочки, которую
когда-то, давным-давно, отдали британцам; Анна, казалось, еще совсем не
расцвела, хотя уже достигла возраста первой, нежной зрелости - да и как она
могла расцвести на чужбине? Ведь ее жизнь словно замерла.
Маленькое, невыразительное личико королевы вдруг словно озарилось
прозрением: она как будто только что увидела Анну.
Бюдок между тем дал знак женщинам, чтобы они покинули шатер и увели с
собой свою повелительницу, дабы Анна могла наконец приступить к делу. Но
королева медлила.
- Нет, нет, - сказала она вдруг, - я не выйду, я посижу здесь, пока
она будет петь: я не оставлю ее одну с моим ребенком, раз она связана с
морем!
Женщины смущенно переглянулись, пытаясь улыбнуться. Самая старшая из
них, состоявшая в родстве с королевским домом, принялась ласково увещевать
свою госпожу. Анна, говорила она, всего-навсего хочет сделать то, о чем
госпожа сама ее так страстно просила. Поэтому надо проявить доверие и вести
себя так, как того требует бретонский обычай; да и выйти им необходимо уже
хотя бы потому, что иначе они и сами могут уснуть.
При слове "доверие" королева задрожала. Тоненькие серебряные
пластинки, которыми был украшен ее золотой чепец, зашептались друг с
другом, как листья тополя. Она не в силах была оторвать взгляда от юного
отрешенного лица Анны, словно сквозь его болезненную прелесть на нее взирал
лик медузы.
- Но я не могу доверять ей! - воскликнула она. - Вы только взгляните
на это лицо! Ведь мы никогда прежде не замечали и не принимали ее всерьез!
Женщины, улыбнувшись, вновь попытались успокоить ее. Престарелая
родственница вновь призвала ее к благоразумию: Анна, говорила она, так
молода и невинна - почему госпожа не хочет доверить ей своего ребенка? Анна
ведь и сама еще, в сущности, дитя.
- Вот именно, вот именно! В этом-то все и дело!.. - лепетала королева.
- Неужели вы не понимаете? Она не знает, что значит малое дитя: у нее нет
ни мужа, ни детей - у нее вообще нет жизни! Она подарила ее другому, - а
его уже нет в живых... - Последние слова она произнесла почти шепотом, так
что никто не понял их смысла.
Королева окончательно потеряла самообладание.
- Поймите же, наконец! Вы должны меня понять! - причитала она. - Ведь
всем известно, что бретонцы могут убивать своими колыбельными песнями! Вы
забыли о британских воинах в замке Ро?..
Улыбки на лицах придворных дам мгновенно исчезли. Лишь престарелая
родственница продолжала с материнской укоризной в голосе: как госпожа может
говорить такое! Нехорошо так оскорблять Анну де Витре! Убить ребенка! Нет,
на такое никто не способен.
- Нет, способен, способен!.. - бормотала едва слышно королева. - Люди
способны убивать даже детей. Сегодня люди способны на все, и вы это знаете