"Урсула Ле Гуин. Вещи (Сб. "Человек в лабиринте")" - читать интересную книгу автора

Урсула Ле Гуин.

Вещи

-----------------------------------------------------------------------
Сб. "Человек в лабиринте". Пер. - Е.Дрозд.
OCR spellcheck by HarryFan, 29 August 2000
-----------------------------------------------------------------------


На морском берегу стоял он, глядя поверх длинных пенистых валов вдаль,
туда, где можно было увидеть или, вернее, угадать высящиеся в туманной
дымке Острова. Там, говорил он морю, там находится мое королевство. Море в
ответ говорило ему то, что говорит оно каждому. Когда вечер надвинулся
из-за его спины на водные просторы, пенные валы побледнели, а ветер
притих, далеко на западе зажглась звезда. Возможно это было светом маяка,
а возможно - всего лишь его желанием такой свет увидеть.
На горбатые улочки города он ступил уже в час поздних сумерек. Лавки и
домишки соседей выглядели пустыми. Их уже вымыли и очистили, а все
содержимое вынесли прочь в ожидании конца. Люди, скорее всего, были на
Оплакивании в Зале Высот или же внизу, на полях вместе с Гневными. А Лиф
не мог у себя все очистить и вынести - его товар был слишком тяжел, да и
огонь его не брал. С товаром Лифа могут справиться лишь столетия. Эти
вещи, где бы их ни сложить, где бы ни обронить, куда бы ни выбросить
обязательно обретут видимость того, что некогда было или и сейчас
является, а может, и будет городом. Потому он и не пытается от них
избавиться. Его двор по-прежнему был забит штабелями кирпичей, тысячами и
тысячами кирпичей, которые он сам изготовил. Печь для обжига стояла
холодная, но в полной готовности. Бочонки с глиной и сухой известью,
лотки, тачки и мастерки - все атрибуты его ремесла были на месте. На днях
писец из Переулка Ростовщиков спросил его с усмешкой:
- Что, старина, собираешься построить кирпичную стену и отсидеться за
ней, когда придет конец?
Другой сосед, проходя мимо по пути в Зал Высот, пристально поглядел на
все эти штабеля, горки и груды идеально ровного и прекрасно обожженного
кирпича мягкого красновато-золотистого цвета, залитые золотом
послеполуденного солнца, и глубоко вздохнул, как бы ощущая всю их тяжесть
у себя на сердце:
- Вещи! Вещи! Освободись от вещей, Лиф, освободись от тяжести, которая
тянет тебя вниз! Иди с нами, мы вознесемся над погибающим миром!
Лиф взял кирпич из беспорядочной груды, аккуратно уложил его на
верхушку штабеля и смущенно улыбнулся. Когда все соседи прошли мимо, он не
пошел ни в Зал, ни за город, чтобы помочь уничтожить поля и перебить
скотину. Вместо этого он отправился на берег, к самому краю погибающего
мира, дальше была только вода. И сейчас, возвратясь в свой двор, с свою
кирпичную мастерскую, с запахом соли на одежде и с лицом, раскрасневшимся
от морского ветра, он не ощущал ни глумливого и разрушительного отчаяния
Гневных, ни хныкающего отчаяния Сообщающихся С Высотами, а только
опустошенность и голод. Он был невысоким, крепким человеком, и ветер с
моря на краю мира дул на него весь вечер, но так и не сдвинул с места.