"Урсула Ле Гуин. An die music" - читать интересную книгу автора

Sanctus! Sanctus! Sanctus!
Гайе пересел на прежнее место. Отто с трудом оторвался от последней
ноты. В комнате стояла тишина.
Отто поправил увядающую красную розу в вазе, стоявшей на взятом
напрокат пианино, и спросил:
- А где вы, собственно, надеетесь услышать исполнение этого реквиема?
Композитор молчал.
- Нужен женский хор. И два мужских. И оркестр в полном составе - с
духовыми, с органом. Ну-ну. Дайте-ка мне еще разок взглянуть на ваши
песни. Для мессы вы больше ничего не написали?
- "Верую", только еще оркестровка не готова.
- Полагаю, там вы введете двойное количество ударных, а? Ну хорошо. Так
которая из них на слова Гете? Дайте-ка я сыграю. - Он дважды сыграл песню
с начала и до конца, потом долго молчал, машинально наигрывая одну из
причудливых, точно недоговоренных музыкальных фраз аккомпанемента. - А
знаете, первоклассная музыка! - заявил он наконец. - Просто первоклассная.
Нет, какого черта! Вы что, пианист? Кто вы, собственно, такой?
- Обыкновенный чиновник.
- Чиновник? Какой еще чиновник? Так это что, ваше хобби, а? Вы этим в
свободное время развлекаетесь?
- Нет, это... это то, что я...
Отто поднял голову и посмотрел на него: какой-то коротышка в жалком
костюме, бледный от волнения, неразговорчивый...
- Я бы хотел кое-что узнать о вас поподробнее, Гайе! В конце концов, вы
вторглись ко мне, заявили: "Я пишу музыку", показали мне кое-что -
маловато, правда, но очень неплохо. Очень... Да, очень, особенно вот эта
песня и ваш Sanctus, впрочем, и Benedictus - тоже настоящая работа. Мне
просто не оторваться! Но я и раньше видел неплохие произведения - на
бумаге. Вот вы когда-нибудь выступали со своими на публике? Сколько вам
лет, кстати?
- Тридцать.
- Что вы еще написали?
- Ничего. Во всяком случае, ничего достаточно крупного...
- К тридцати-то годам? Всего четыре песни и половину реквиема?
- У меня мало времени остается для работы.
- Господи, какая чепуха! Чепуха! Невозможно написать такое, не имея
никакой практики. Где вы учились?
- Здесь, в Школе Канторов... до девятнадцати лет.
- У кого? У Бердике, у Чея?
- У Чея и у мадам Везерин.
- Никогда о такой не слышал. И больше вы мне ничего не покажете?
- Остальное хуже или еще не закончено...
- Сколько вам было лет, когда вы написали эту песню?
Гайе колебался:
- По-моему, лет двадцать.
- Десять лет назад! А что вы остальное-то время делали? Скажете "хочу
музыку писать", да? Ну так и пишите! Что я еще могу вам посоветовать? Эти
вещи хороши, даже очень хороши, а тот пассаж с ревущими тромбонами просто
отличный! Дорогой мой, вы безусловно можете писать музыку, но чем я-то
могу помочь? Не могу же я опубликовать четыре песни и полреквиема,