"Фриц Лейбер. Валет мечей (Фафхрд и Серый Мышелов #7)" - читать интересную книгу автора

которыми рискуешь столкнуться.) Да, Мышелов имел все основания гордиться
собой: его корабль вез к изглоданным ветрами голым берегам Льдистого
щедрый груз древесины: поздравляя себя с удачей, он медленно пробирался
мимо вспучившегося в лунном свете паруса, неслышно ступая по пружинящей
парусиновой палубе, стараясь не попадать на смоляные швы, а ноздри его
между тем подрагивали, улавливая странный, немного удушливый, острый
мускусный аромат; это был запах его победы - ни за что на свете не
получить бы ему желанного леса, не знай он о пристрастии лорда Логбена
Но-Омбрульского к редким украшениям из слоновой кости, которыми тот мечтал
украсить свой Белый Трон. Известно было ему и то, что брулскяне скорее
расстались бы со своими юными наложницами, нежели с драгоценным
строительным материалом; однако страсть лорда Логбена пересиливала любое
из этих желаний, и потому, как только в черную гавань Но-Омбрульска под
низкий рокот барабанов вошла торговая шаланда клешитов, Мышелов устремился
к ней одним из первых и, углядев среди предназначенных на продажу сокровищ
рог чудовищного бегемота, немедленно купил его в обмен на кусок серой
амбры размером в два кулака - чего-чего, а этого добра на Льдистом
хватало. Жители Клеша ценили амбру больше, чем рубины, и потому не смогли
устоять перед искушением.
И тщетно потом умоляли клешиты управляющего лорда Логбена принять от
них все более мелкие фрагменты кости в обмен на гигантскую, с корабельную
мачту величиной, шкуру снежной змеи, покрытую белым мехом. Охотники
Логбена добыли змею в холодных горах, известных под названием Гряды
Бренных Останков; обладать ею было заветным желанием клешитов. Столь же
тщетны были и посулы Логбена заплатить Мышелову за вожделенный бивень
столько электрума, сколько тот весил. И только когда клешиты
присоединились к требованиям Мышелова заплатить ему деревом, да еще и
предложили в обмен на желанную шкуру не только кость, но и половину своих
пряностей, а Мышелов пригрозил скорее бросить бивень в воды бездонной
бухты, чем обменять его на что-нибудь, кроме древесины, Логбен был
вынужден заставить своих подданных уступить ему четверть трюма отлично
просушенного, прямого, как стрела, строевого леса. Обе стороны
расставались с принадлежавшими им сокровищами с величайшей неохотой
(Мышелов мастерски притворялся), после чего торговля (в том числе и лесом)
пошла значительно легче.
"Да, я был настоящим мастером, нет, даже художником!" - без ложной
скромности похвалил себя Мышелов.
Пока услужливая память, извлекая из многочисленных карманов
подробности недавних событий, складывала из них картину успеха, в наиболее
выгодном свете представлявшую его, Мышелова, способности, ноги сами
принесли его к основанию мачты, где заканчивался настил из драгоценного
груза. В трех ярдах впереди начинался навес, под которым, привязанный и
упакованный, лежал остальной груз: слитки бронзы, сундучки с красителями и
пряностями, большие сундуки с шелковыми и полотняными тканями для Сиф и
Афрейт - чтобы показать матросам, что он доверял им все, кроме вина,
туманящего разум и заставляющего забыть о долге. Но по большей части здесь
было сгружено рыжевато-коричневое зерно, белые и фиолетовые бобы и сушеные
фрукты. Пища для голодного острова была уложена в мешки и покрыта шерстью,
чтобы защитить от морской влаги. Настоящее сокровище для здравомыслящего
человека, говорил он себе, рядом с которым все - и золото, и сверкающие