"Фриц Лейбер. Когда морского царя нет дома" - читать интересную книгу автора

странный, обрамленный водорослями прямоугольник, пересеченный крестом, более
всего напоминавший большую прочную дверь... хотя куда могла вести такая
дверь и кто мог ею пользоваться было трудно и предположить.
Потом, поскольку ни на этот вопрос, ни на другие ответа не было, а дичи
и пресной воды на узкой каменистой полоске тоже не приходилось искать, они
вернулись назад к Внутреннему Морю и к "Черному кладоискателю", хотя теперь
крючья в скалу загоняли не без трепета - как бы не завалить и не обрушить
всю стену...
- Смотри, скалы! - Предупреждающий крик Фафхрда вывел Мышелова из
задумчивости, и в мгновение ока он спустился с кремового гребня скалы к ее
источенному волнами подводному подножию.
Прямо перед ними из серого водяного потолка туннеля необъяснимо торчали
три массивных каменных выступа. Поежившись, Мышелов проскользнул за них,
как, должно быть, и Фафхрд, но тут же заметил, что каменные выступы отовсюду
стискивают туннель... Он и в самом деле стал теперь иным: не узким ходом в
воде с илистым полом, а каменистым, уходящим в прочные скалы. Светлое пятно
воды таяло позади, но естественное свечение подводной жизни в этой морской
пещере почти заменяло свет дальнего солнца, ясно очерчивая каменистый пол,
на котором тут и там яркими красками пестрели полосы, огоньки, усики и
кольца вокруг глаз на разных задыхающихся рыбинах и ползучих тварях.
Мышелов понимал, что теперь они, быть может, проходят под
ширмой-скалой, на которую вчера поднимались, и что туннель уводит их в
покрытое бурунами Внешнее Море. Здесь не ощущалось ни давящей тяжести волн,
ни магии, которой так и сочились стенки водяного хода. И все же мысль о том,
что оставшийся сзади колодец, воздушный шатер или туннель может обрушиться и
поглотить их, не отступала. Но там, под многофутовым водяным сводом, он хотя
бы мог надеяться, что, устремившись к поверхности, донырнет до нее, даже
увлекая за собой громоздкого друга. Здесь же их положение оказывалось
безнадежным.
Туннель, правда, стал уходить вверх, но не столь круто и быстро, чтобы
Мышелов мог чувствовать себя спокойным. Более того, судя по всему, выйти на
поверхность он мог лишь среди хаоса скал и пены, который они вчера созерцали
сверху. Воистину, казалось Мышелову, выбирать им уже не из чего. Уныние и
обреченность овладели им с новой силой, пожалуй, близкой к отчаянию, но и
желание стряхнуть с себя эти чувства было не меньшим, и он стал представлять
себе веселейшую таверну из всех, которые он знал в Ланхмаре, - большой серый
погреб, залитый светом факелов, где лилось и пенилось вино, стучали кружки,
звенели монеты, ревели громкие голоса, клубился дым коромыслом, обнаженные
девицы извивались в сладострастных танцах.
- О, Мышелов...!
Глубокий, исполненный чувства шепот Фафхрда и вдруг упершаяся в грудь
рука остановили Мышелова. И Серый даже не понял, вернулся ли его дух обратно
на дно Внешнего Моря или же просто его уводящее от действительности
воображение претерпело фантастическое изменение.
Они стояли у входа в громадный подводный грот, многими ступенями и
террасами подымавшийся к невидимому потолку, с которого каскадами лилось
серебристое сияние, подобное лунному свету, только раза в три ярче. В гроте
сильно воняло рыбой, как, впрочем, и во всем туннеле, на дне повсюду лежали
задыхающиеся рыбины, угри и маленькие осьминоги; стены между свисающими
шпалерами водорослями и их серебристо-зелеными вуалями, гроздьями облепили